Разбитая и деморализованная, она вернулась в гостиницу. Эти люди отобрали у нее все с непостижимой легкостью. Но что там сказал Валодрин? Что это было собеседование. Если так, то тогда сейчас последнее испытание. Ей совсем не хотелось вступать в их чертово братство, но вернуться к жизни хотелось, и даже очень. А это, в свою очередь, означает, что если она найдет и расшифрует ключи, тогда, возможно, они оставят ее в покое. Но где они оставили эти ключи?
И тут она вспомнила.
Дневник Гитлера.
Айви сидела в снегоходе, прислушиваясь к свисту и завыванию ветра снаружи. И передернулась, но не от холода, а от воспоминания о том моменте, когда она впервые открыла дневник Гитлера. Вспомнила, как сидела в берлинском отеле и рылась в сумке в поисках переплетенного в кожу дневника, который успел всучить ей Валодрин. Книга казалась такой хрупкой, тихонько потрескивала в ее пальцах, точно кучка опавшей листвы, когда она бережно переворачивала страницы, сама не зная, что же следует искать. Дневник писался от руки, мелкими, заостренными вверху буквами. И Айви поняла, что даже если бы она знала немецкий, прочесть дневник все равно вряд ли удалось бы — слишком мелко выведены буквы, слишком тесно расположены строчки. Она продолжала листать страницы, и в душе нарастало сомнение. Что рассчитывает она найти здесь?
А потом вдруг увидела его — вполне разборчивое слово, вдруг всплывшее в гордом одиночестве на фоне всего этого буквенного хаоса. «Фемы». Взглянула еще раз, присмотрелась. И убедилась, что не ошиблась. Точно, «Фемы». Она изучала каждую буковку, опасаясь, что прочла неправильно. Нет, никакой ошибки не было.
Надо попробовать найти еще какие-то знакомые слова. Но кто ей поможет? И она решила спуститься вниз, в приемную.
За столиком, склонившись над сборником кроссвордов, сидела женщина с добродушным лицом.
— Чем могу помочь, милая? — спросила она.
— Извините за беспокойство, — пролепетала Айви. — Мне тут надо кое-что перевести. Вы немецкий знаете?
— Ich spreche ein kleines Deutsch[11], — с улыбкой ответила женщина. — Так что там у тебя?
— Правда? Так вы поможете?
— Сама видишь. Клиентов сегодня мало. Чем еще заняться?
Айви протянула ей дневник, открытый на той странице, где нашла слово «Фемы».
Женщина нацепила очки, откинула со лба густую прядь седеющих волос. Потом скроила удивленную гримасу.
— Чей это дневник? — спросила она.
— Это… дневник моего дедушки.
— Твой дедушка Гитлером, что ли, был?
