Им, похоже, понравилась человечина.
Окончательную попытку уничтожить Звезду Полынь предприняли США. Президент одобрил решение атаковать темный шар ядерными ракетами, размещенными на орбитальных платформах, напрочь забыв о том, что Америка многократно во всеуслышание объявляла, что никогда не выводила в космос ядерное оружие. Впрочем, никто и ухом не повел. Все молились за успех начинания.
Идея, безусловно, была хорошая, да вот реализация подкачала. Ни одна ракета ни с одной орбитальной платформы не стартовала. Одна неудача следовала за другой.
Современная технология показала свою полную несостоятельность.
А уж потом, после всех катаклизмов на земле и на небесах, пришел черед битвы на маленьком и единственном кладбище острова Дженни. Но и это событие обошло Мэдди стороной. В конце концов, она там не присутствовала. С приближением конца цивилизации (до него оставалось совсем ничего), отрезанные от остального мира (какое счастье!), островитяне не считали, что жизнь кончена, и как-то очень естественно вернулись к законам, по которым жили еще в незапамятные времена. Они уже понимали, что их ждет, только не знали когда. Но готовились встретить неизбежное во всеоружии. Женщин от решения важных вопросов отстранили.
Организовать дежурства предложил, естественно, Боб Даггетт. Иначе, наверное, и быть не могло, потому что Боб уже тысячу лет возглавлял совет самоуправления Дженни. Через день после смерти президента (о том, что он и первая леди бродят по улицам Вашингтона, округ Колумбия, кусая живых за руки и за ноги, не упоминалось; не хотелось даже думать об этом, пусть и этот мерзавец, и его блондинка-жена были демократами) Боб Даггетт созвал первое со времен Гражданской войны чисто мужское собрание. Мэдди хоть и не присутствовала на собрании, но все узнала. Дэйв Эймонс ввел ее в курс дела.
– Вы все знаете ситуацию, – начал Боб, он совсем пожелтел, как при желтухе, но люди помнили, что из четырех его дочерей на острове осталась одна. Остальные жили в городах… на материке.
Но, с другой стороны, у всех были родственники на материке.
– У нас на Дженни только одно кладбище, – продолжал Боб, – и пока на нем все спокойно, но это не значит, что так будет всегда. У нас ничего не произошло, но во многих местах… мне кажется, если где-то это началось, нам тоже этого не избежать.
По спортивному залу начальной школы, единственному помещению, которое могло вместить всех, пробежал гул одобрения. Мужчин собралось человек семьдесят, начиная с Джонни Крейна, которому только-только исполнилось восемнадцать, до Френка, двоюродного дедушки Боба, который в свои восемьдесят ходил со стеклянным глазом и жевал табак. Плевательницы в спортзале, конечно же, не было, поэтому Френк Даггетт принес с собой пустую баночку из-под майонеза, чтобы сплевывать в нее сок. Что он и проделал, прежде чем заговорить.
