Иди, Кларк. Пожалуйста, иди. Я дам тебе десять секунд. А потом сама выбегу из ресторана. И если ты не будешь сидеть за рулем, вставив ключ в замок зажигания, у меня такое ощущение, что мы можем влипнуть по-крупному.
И одновременно глубоко в душе Мэри убеждала себя: Это все мне чудится, правда же? Я хочу сказать… не может не чудиться?
Кларк пристально смотрел на нее, глаза слезились от боли, которую она ему причинила… но он не жаловался. Потом перевел взгляд на рыжеволосую официантку и повара, убедился, что они увлечены разговором (теперь какую-то забавную историю или анекдот рассказывала она), вновь глянул на жену.
– Возможно, он упал под сиденье, – продолжила Мэри слишком громко, слишком отрывисто, не давая ему заговорить. – Красный, ты знаешь.
Еще пауза, которая тянулась целую вечность, потом медленный кивок Кларка.
– Хорошо, – она бы могла расцеловать его за ровный, спокойный голос, – только не вздумай прикладываться к моему пирогу.
– Возвращайся, пока я не покончила со своим, и никто его не тронет. – Она сунула в рот кусок пирога, показавшийся ей совершенно безвкусным, и улыбнулась. Господи, да. Улыбнулась, как Яблочная королева Нью-Йорка, которой она однажды была.
Кларк уже слезал со стула, когда снаружи донесся гитарный перезвон. Кларк дернулся, Мэри ухватилась за его руку. Сердце ее, вроде бы чуть успокоившееся, вновь рвануло в карьер.
Рыжеволосая, повар и даже молоденькая официантка, которая не напомнила им никого из знаменитостей, посмотрели в окна «Рок-н-буги».
– Не волнуйтесь, милая. – Рыжеволосая повернулась к ним. – Ребята настраивают инструменты перед концертом.
– Точно, – кивнул повар. Его синие глаза оглядели Мэри. – В нашем городе концерты проходят почти каждый вечер.
Да, подумала Мэри. Естественно. Естественно, почти каждый вечер. Концерт за концертом.
С площади послышался голос, такой громкий, что от него задрожали стекла. Мэри, которая в свое время побывала на многих рок-шоу, сразу представила себе скучающих длинноволосых парней, бродящих по сцене до того, как вспыхнут прожекторы, легко ориентирующихся в мешанине усилителей и микрофонов, время от времени приседающих, чтобы подсоединить провода.
– Проверка! – кричал голос. – Проверка-один, проверка-один. Проверка-один!
Звякнула еще одна гитара. Потом барабан. Труба выдала несколько нот из «Инстант Карма», к ней добавилась банджо. «СЕГОДНЯ КОНЦЕРТ» – возвещал транспарант а-ля Норман Рокуэлл над городской площадью а-ля Норман Рокуэлл, и Мэри, которая выросла в Элмайре, штат Нью-Йорк, в юности видела множество концертов под открытым небом. То были действительно концерты а-ля Норман Рокуэлл (самодеятельные артисты из своих не могли себе позволить сценическую униформу, поэтому выступали в чем придется), на которых местные звезды пытались сбацать «Шенандоа» или «У меня девочка из Калмазу».
