Почти каждый день приятели совершали прогулку по территории Завода. Конечным пунктом обычно была свалка, где часто-иногда можно было найти разные ценные радиодетали. Друзья изучили территорию Завода почти досконально, побывав даже там, где было запрещено. И со временем находить новое становилось всё трудней и трудней. Тем не менее, совсем недавно у трансформаторной подстанции, всегда заставленной огромными контейнерами с каким-то забытым оборудованием, они обнаружили тихое и удобное местечко — рядом с пристройками к складу, между которыми по чьему-то недосмотру существовало одно непростительное излишество — расстояние, где можно было скрыться от всевидящего заводского ока и сделать что-либо запрещённое: передать агенту шпионские сведения о секретах Завода, распить бутылку, приспособить под одеждой найденную на свалке деталь для выноса через проходную, или совершить ещё что-нибудь нехорошее…
…Друзья пробрались по сложному лабиринту между контейнерами, загородили фанерой ход за собою и растянулись на досках, специально для этого ими приспособленных, прикрыли лица от яркого весеннего солнца газетами…
Саша любил приходить сюда даже один, чтобы, погрузившись в полудрёму, подумать или помечтать о чём-нибудь приятном. Дома и в транспорте думалось лучше. Здесь же, на работе, постоянно что-то мешало. Но он старался противиться этой помехе — чтобы не превратиться в работягу, одного из тех, что его окружали. Ради этого он жертвовал и без того мизерным сдельным заработком. "Кто у тебя родители, Волгин?" — неоднократно спрашивал цеховой мастер. И Сашка отвечал, что отец — на пенсии, а мать — кассир в парикмахерской. "Странно!" — говорил мастер и неожиданно возмущался: — "Будь я твоим отцом…" Он не договаривал, шёл прочь по делам. И действительно, дел у него было слишком много, чтобы тратить время на висевшего обузой на его участке лодыря. Мастера вертелся, как белка в колесе, и, пользуясь тем, что до них не было дела, ПТУ-шники могли бездельничать.
Лишь только Сашка погружался в сладкую грёзу, к нему подкрадывался сон, который, впрочем, незаметным образом переходил в беспокойные мысли, невесть откуда вторгавшиеся в сознание. Они завладевали им — и, вот, уже он думал сначала о том, что плохо прикрыл ход между ящиками, и кто-нибудь может обнаружить их пребывание и отвести в Первый Отдел, затем — о том, как он оправдается, если мастер спросит, где он был… Он начинал думать о том, что могут снова урезать зарплату, что уже следует идти обратно в цех… Мысли возвращались на круги своя. Сна уже как будто и не бывало. Сашка снимал с лица газету, смотрел на часы и обнаруживал, что половина времени, которое он наметил для сна, прошла. И тогда он снова пытался сосредоточиться, подумать о чём-нибудь своём. Но бессознательная тревога незаметно подкрадывалась и вытесняла всё, заставляя думать о Заводе…
