— Извините, пожалуйста, — ей стало так стыдно, — Я буду внимательней.
Мужчина ей слегка улыбнулся и кивнул на дорогу.
— Вам туда? — и подставил ей свой локоть, — Идемте, я вас провожу!
Девушка смущенно улыбнулась.
— Не стоит, вы, наверно, домой торопитесь, а мне еще в магазин нужно зайти.
Она все еще не могла отойти от происшествия.
— Дома меня никто не ждет, — он отмахнулся. — А допустить, чтобы вы еще раз попали под машину, я не могу. Кстати, меня зовут Гюнтер.
Девушка улыбнулась и склонила голову.
— А я Алина.
Она осторожно, едва касаясь, положила ладонь на его согнутую руку и уверенно шагнула на дорогу, не забыв посмотреть по сторонам.
Пока они шли к магазину, Лина искоса изучала своего спутника. Мужчина…нет, скорее парень, лет двадцати шести, может семи, чуть выше ее, стройный, но сильный, она до сих пор помнила, с какой силой тот дернул ее назад, спасая от колес иномарки. Светло-русые кудри, яркие синие глаза, задорная улыбка.
Очень симпатичный.
— А почему — Гюнтер? — вдруг спросила девушка. Они подошли к дверям магазина и парень потянулся к рукояти двери.
— Что? — не сразу понял он вопроса.
— Почему у вас такое необычное имя — Гюнтер? — улыбнулась девушка, — Вы немец?
— Ааа, да, — он посторонился, пропуская вперед Лину, — Мои родители были немцами, но жили тут, в Москве. Идите, я подожду здесь.
Девушка кивнула, заверила неожиданного спутника, что она быстро, и направилась к полкам с продуктами.
* * *
Гюнтер ей нравился. Он был вежлив, воспитан, порядочен.
Интересы у них, конечно, совпадали не всегда. К примеру, Лина не очень любила выставки, а вот новый друг часами пропадал на вернисажах. Поначалу тянул девушку с собой просвещать ее «зашоренный стрессами мозг», как он выражался, но после трех подряд фотовыставок на военную и остросоциальную тематику, девушка взмолилась и запросила отдыха. Стресса ей и по жизни хватало, а любоваться на фотографии боевых действий в каком-нибудь Ираке или Афганистане ей было неинтересно и неприятно.
Впрочем, по книжным магазинам они оба гуляли с удовольствием.
Гюнтер терпеть не мог кино. Фильмы, что художественные, что документальные, особенно на историческую тематику, вызывали у него в лучшем случае скептическую ухмылку, мол, «ну-ну, знаем мы эти ваши документы», в худшем — он мастерски критиковал любую мелочь. Лина смеялась над ним и пыталась объяснить понятия художественного вымысла и авторского видения, но без толку. А мультфильмы парень смотрел с непередаваемым детским восторгом, обмолвившись как-то, что в его время это считалось бы шедевром. В какое-такое время, он не уточнял.
