Вересковая пустошь | страница 26
Он взглянул на ее бледное лицо и спросил:
— Ты хочешь есть? Моя мать приготовит ужин к тому времени, как мы приедем.
— Не особенно, — нервно призналась она, потом воскликнула: — Вы же понимаете, как я нервничаю!
Он улыбнулся:
— Не стоит. Тебя, знаешь ли, никто есть не собирается! — Его пальцы сжались на руле. — По крайней мере, пока я поблизости, — насмешливо добавил он, и Домине задумалась, что он хотел сказать этим замечанием.
Они миновали деревню, состоявшую из узкой улочки в несколько домов и магазинов, на окраине стояла церковь с приходской школой. Оставив деревню позади, они повернули на дорогу, обсаженную деревьями, с которых на крышу машины тяжело капала вода. Наконец впереди возникли широко открытые ворота, рядом с которыми притулился домик привратника. Но никто не вышел встретить их, и, глядя на заброшенный домик, Домине предположила, что он пустует. Они проехали дальше по подъездной дороге к главному зданию, и, по мере того как оно становилось видимым в свете, фар, девушка испытала чувство разочарования. В «Грей-Уитчиз» не было ничего красивого. Каменный фасад зарос плющом, в стенах прорезаны безыскусные квадратные окна. Дом был из двух крыльев в три этажа и ни капли не походил на изящную загородную резиденцию, которую она себе представляла.
Мэннеринг остановил машину у подножия парадной лестницы и, включив свет в салоне, внимательно посмотрел на выражение лица девушки. Увидев отразившееся на нем разочарование, он сказал:
— А чего ты ожидала? Здание парламента?
Домине сжала губы и покачала головой:
— Конечно нет, мистер Мэннеринг. Просто он не такой, как я думала, вот и все.
Он снова вгляделся в ее лицо пронзительными голубыми глазами, а потом молча выключил свет и выскользнул из машины. Дождь все еще шел, но уже не такой сильный, и Домине, не дожидаясь помощи Мэннеринга, ступила на землю и не стала накидывать на голову капюшон.
Дом казался мрачным и негостеприимным. Она поежилась, потому что нигде не видно было света и никто не вышел их встречать, но Мэннеринг невозмутимо вынул из багажника ее чемоданы и поднялся по ступеням к входной двери.
Опустив ношу на пол, он порылся в карманах и извлек связку ключей, один из которых вставил в замок, открыл дверь и пропустил Домине впереди себя в холл. Протянув руку, он включил свет, и огромная люстра над их головами сразу же рассеяла мрак. Домине увидела, что пол был устлан красным ковром, который поднимался и по лестнице справа от входа. Стенные панели были старательно отполированы, пренебрежением и запустением здесь и не пахло. Перила лестницы изгибались вдоль верхнего этажа, и именно там появился первый признак того, что дом обитаем. По ступенькам торопливо спустилась девушка, чтобы поприветствовать их, — старше Домине, лет двадцати с небольшим, на ее взгляд. Она была светловолосая, крепкого сложения; на щеках играл здоровый румянец, и сразу было видно, что она много времени проводит на свежем воздухе. Хотя уже наступил вечер, она была в брюках для верховой езды, и Домине подумала, что мужской наряд очень идет к ее спортивной фигуре.