Тут Пауль с плачем упал к моим ногам. Я хотел взять свои слова обратно и уже открыл было рот, но невыразимый страх комом застрял в горле. Я раскаивался, что озвучил эти злые истины, которые, словно яд, будут глодать его изнутри - как прежде глодали меня.
Я видел, как юнга перекатывается на полу; но прежде, чем я сообразил, что происходит, он сорвал с себя одежду и теперь лежал передо мной голый и немой, как статуя.
Его кожа была дивного цвета, а линии тела, все как одна, - словно Божье чудо.
Я опустился на колени и поцеловал его пупок; но кровь во мне волновалась и, оглушая, ударяла в уши.
Как бы я хотел быть матерью такого юноши!
Я стал горячо молиться распятому Иуде и этому теплому телу. Внезапно я больше не мог себя сдерживать: вцепился в тело, расточавшее себя предо мной, и вгрызся в него зубами. Когда я поднял глаза, Пауль улыбался. Он схватил меня за руку и спросил:
- Я вам помог?
Я, устыдившись, ответил:
- Я причинил тебе зло - я бываю порой не в своем уме.
- Нет, - возразил он, - мне было хорошо, потому что вы позволили мне помочь вам...
Тут я начал плакать, а он встал и держал в руках мою голову... И потом сказал, по прошествии очень-очень долгого времени:
- Вы не должны сегодня вечером напиваться...
Я обещал ему, что не буду.- - - - -
Вечером он сидел у меня в каюте, и говорил мне «ты», и гладил мою руку; а когда во мне поднялась жаркая мучительная волна и лицо вдруг сделалось старым и печальным, он принялся целовать меня - и несколько раз повторил в шутку, что эти поцелуи я должен потом вернуть его возлюбленной...
На минутку заглянул и капитан. Я не понял, чего он хотел, но он мне нисколько не помешал: я знал, что в эту ночь засну умиротворенно и тихо.
На другой день за обедом капитан сказал, воспользовавшись каким-то предлогом, что вечером мы причалим к Угрино.
Новость настигла меня неожиданно, я не был к такому готов и почувствовал невыразимый ужас.
В сущности, я думал, что мы всегда будем плыть все дальше, всегда - все дальше; и полагал, что, прежде чем ситуация изменится, мне нужно будет позаботиться о множестве мелочей. В голову лезли самые смехотворные вещи, например: что у меня нет нового галстука; и - кому меня будут представлять; и - в каком отеле лучше поселиться... Мне вспомнился большой город с сотнями улиц, на которых люди теряют друг друга... По прибытии на остров я опять буду сидеть в какой-то арендованной комнате... осматривать церкви, ходить среди людей - никому не знакомый, никого не знающий...
