— Кто они?
— Ты, приятель, и каждый, кто мог бы изменить машину, или сломать ее, или перестать работать на нее, но этого не делает.
— Я — часть машины?
— Каждую минуту, участвуя в этом психотерапевтическом фарсе в этой тюрьме с санитарами, вы вбиваете свой гвоздь в старый крест.
— Но я хочу помочь тебе, дать тебе здоровье и счастье.
— Ой, меня сейчас вырвет.
— А если бы я перестал работать на машину?
— Тогда для вас не все было бы потеряно. Тогда я мог бы послушать; тогда ваше мнение имело бы значение.
— Но если я оставлю систему, как я смогу тебя увидеть снова?
— Есть часы посещений. К тому же я собираюсь пробыть здесь совсем недолго.
Мы сидели на своих стульях и разглядывали друг друга с настороженным любопытством.
— Ты не удивлен тем, что я начал нашу сессию с молитвы, или тем, что я Иисус?
— Вы играете в игры. Не знаю почему, но вы это делаете. За это я ненавижу вас меньше, чем других, но знайте, что я никогда не стану вам доверять.
— Ты думаешь, что ты Христос?
Он отвел взгляд и посмотрел на закопченное окно.
— Имеющий уши, чтобы слышать, да услышит, — сказал он…
— Я не уверен, что ты достаточно любишь, — сказал я. — Я думаю, что любовь — ключ ко всему, а тебя, похоже, переполняет ненависть.
Он снова пристально взглянул на меня.
— Вы могли бы сражаться, Райнхарт. И без всяких игр. Вы должны знать, кто ваш друг, и любить его, и знать, кто ваш враг, и нападать.
— Это трудно, — сказал я.
— Просто откройте глаза. Имеющий глаза, чтобы видеть, да увидит.
— Я всегда вижу и хороших, и плохих парней, мельтешащих внутри одного и того же человека. Но никогда не вижу мишень. Всегда хочу простить и помочь.
— Человек, что вне машины, Райнхарт, и человек, который является частью машины, — их несложно увидеть. Тех, кто лгут, обманывают, манипулируют и убивают, — вы видели их. Просто пройдитесь по улице с раскрытыми глазами, и у вас не будет недостатка в мишенях.
— Ты хочешь, чтобы мы их убивали?
— Я хочу, чтобы вы с ними сражались. Идет мировая война, и каждый призван, и вы либо за машину, либо против нее, вы или часть ее, или она каждый день проходится рашпилем по вашим яйцам. Сегодня жизнь — это война, хотите вы этого или нет, и пока что, Райнхарт, вы по другую сторону.
— Но ты должен возлюбить врагов своих, — сказал я.
— Конечно. И ты должен ненавидеть зло, — ответил он.
— Не судите, да не судимы будете.
— Не садись голой жопой на ежа, — ответил он без улыбки.
— Мне недостает огня: я всех люблю, — сказал я грустно.
