– И где-нибудь по дороге замерзнешь? Нет. Эта ночь не располагает к прогулкам. Ричард, карета должна ждать отца Дункана. Ясно?
– Да, Ваше Величество.
Нигель осушил кубок и показал на дверь, которая закрылась за Ричардом.
– Прекрасный юноша, – сказал он, придвигаясь к столу, чтобы дотянуться до бутылки и налить себе еще вина. – Он вскоре будет готов к посвящению в рыцари. Один из лучших, кого я когда-либо обучал. Морган вполне согласен со мной в этом. Кому-нибудь из вас налить еще?
Он помахал бутылкой, но Келсон отрицательно покачал головой.
Дункан заглянул в свой кубок, обнаружил, что тот наполовину пуст, и подставил его под струю вина. Когда Нигель поставил бутылку на прежнее место, Дункан откинулся и стал размышлять вслух:
– Ричард Фиц Вильям. Ему сейчас около семнадцати?
– Почти восемнадцать, – поправил его Келсон. – Он единственный сын барона Фулька Фиц Вильяма. Я предполагал посвятить в рыцари его и еще дюжину других перед началом военной кампании, которая начнется летом. Его отец будет очень рад.
Нигель кивнул, а потом спросил:
– А что слышно о Венсите из Торента? Или о Кардосе?
– За последние три месяца – ничего, – ответил Келсон. – В городе, как вам известно, сильный гарнизон, и он отрезан снегопадом. Но как только дороги очистятся от снега, Винсет нападет на город. Мы не сможем послать войска на помощь до тех пор, пока не наступит настоящая весна. А тогда будет уже поздно.
– Значит мы потеряем Кардосу, – вздохнул Нигель, задумчиво глядя в свой кубок.
А Дункан добавил:
– И все договоры прекратят действие, и начнется война.
Нигель пожал плечами и погладил кончиком пальца край кубка.
– Разве это не было ясно с самого начала? Брион знал, где опасность, и послал Аларика в Кардосу прошлым летом. Когда Брион умер, мы вызвали Аларика сюда, чтобы спасти тебя, Келсон. Я думаю, что это был хороший обмен: город на короля. А кроме того, мы пока не потеряли Кардосу.
– Но потеряем, дядя, – пробормотал Келсон, опустив глаза. – А сколько жизней мы потеряем в таком обмене, – он задумчиво рассматривал свою руку, а потом продолжил:
– Я иногда думаю, стою ли я тех жизней, действительно ли моя жизнь имеет такую ценность.
Дункан наклонился к нему и успокаивающе потрепал его по руке.
– Короли всегда думают об этом, Келсон. Как только настанет день, когда ты перестанешь об этом думать, перестанешь оценивать свою жизнь, ты потеряешь право быть королем.
Юный король посмотрел на него с кривой усмешкой.
