Йегара неловко поднялся на ноги. На его лице горел след от удара латной перчаткой. Кассаис стоял в стороне, посмеиваясь, пока Лорд-Сорокопут унижал последнего Йегару на глазах его бывших слуг и рабов. Вайл стоял совершенно неподвижно, пристально глядя на Йегару и ожидая ответа.
— Я глубоко раскаиваюсь, мой архонт, — быстро пробормотал Йегара порванными губами. — Я забыл свое место. Вы — единственный господин в этом доме.
— Именно так, и ты — мой раб, — сказал Вайл. — Ты слишком много о себе возомнил, раз счиаешь, что можешь давать мне советы.
Йегара печально закивал, соглашаясь, чем вызвал жестокую улыбку на лице Вайла.
— Быть может, мне следует отправить тебя наружу, дожидаться смерти вместе с туземцами — я уверен, они с радостью примут последнего из рода своих давних благодетелей.
Йегара невольно содрогнулся. Тем грубым пыткам, которым подвергли бы его аборигены, если бы получили возможность, было не сравниться с тем, что могли сделать комморриты, но все же мысль о них наполнила его разум ужасом.
— Может быть, нам уже стоит приступить к банкету, Вайл? — несколько заискивающе спросил Кассаис. — От ускоренного исцеления мне всегда хочется чуток перекусить.
Вайл бросил резкий взгляд на другого архонта, а затем кивнул. По лицу Йегары он видел, что тот все еще что-то прячет — один из многих секретов, которые, как думал Ольтанир, неведомы его новому хозяину. Он утешил себя мыслью о том, что у него еще предостаточно времени, чтобы как следует заняться этим слабаком и вырвать все ответы, скрывающиеся в его мелком гнилом черепе. Было бы неплохо, если в предстоящую неделю им будет чем дополнительно поразвлечься.
Для пиршества в Янтарном зале установили великолепный стол из роскошного полированного дерева, длиною в сто шагов. Он стонал под тяжестью блюд с яствами. Здесь были тысячи серебристых рыб, мириады всевозможных размеров и разновидностей, от мелочи длиной в палец до океанских левиафанов. Они были припущены, изжарены, сварены, запечены и оставлены сырыми. На филигранных подносах вздымались дрожащие груды икры, ракообразных, беспозвоночных и моллюсков, как в природной известковой броне, так и без нее. Ливрейные лакеи в одеяниях цвета охры и бронзы стояли вдоль стен, в то время как придворные и наложницы Вайла осторожно общались с воинами Кассаиса и бывшими управителями клана Йегара.
Лорд-Сорокопут сидел, откинувшись, на троне во главе стола, по правую руку от него разместился Кассаис, а неподалеку топтался взволнованный Ольтанир Йегара. Вайл без интереса ковырял еду, поставленную перед ним, наблюдая за вычурно разодетой толпой. К его отвращению, многие гости предпочли облачиться в оттенки, соответствующие монохромной теме зала. Среди них явно преобладали янтарные, красно-коричневые, умбровые и бежевые тона, а более дерзкие личности отошли в сторону угольно-черного или золотого цвета. В результате зал выглядел полным размытых пастельных фантомов, колышущихся в неясном свете. Бросая вызов подобной манерности, Вайл предпочел облачиться в жесткий жилет кроваво-красного цвета поверх полночно-черного, облегающего тело костюма. Снаружи, словно отражая его мрачное настроение, собирался шторм, и время от времени в высоких узких окнах мелькали копья белого света, превращая зал в резкую рельефную картину под аккомпанемент раскатов грома.
