Они начали взбираться по дороге вверх, и воины Кассаиса быстро шагали вперед, расчищая путь его плавно парящему паланкину. Туземцы претерпевали проклятья и удары воинов с нарочитым упрямством, которое граничило с дерзостью, что только сильнее раздражало Кассаиса. Они выстроились по обеим сторонам вдоль узкого пути, наблюдая за продвижением свиты лишенными век, похожими на блюдца глазами. Кассаис поразмыслил над тем, не наказать ли кого-то из них в назидание другим, но нехотя заключил, что не может позволить себе задержку. Собрат-архонт Вайл уже ждал его где-то наверху, и терпеливость не была одной из его сильных сторон.
Очевидно, все острова в Траурной Марке, которые могли похвастаться пригодными для жизни условиями, были довольно-таки похожи на этот. Их глубины заросли мрачными лесами и непролазными чащами, которые стали домом для скрытных леонтиров, драчливых гроксов и других созданий, идентифицировать которых было сложнее. С высоких утесов, окаймляющих острова, открывался вид на вечно бурные моря, в которых, как говорили, аборигены-амфибии строили планы, как погубить всех сухопутных захватчиков.
Атмосфера тут царила явно напряженная, как вскоре начал понимать Кассаис. От толпы, сквозь которую проталкивалась процессия, исходило практически осязаемое ощущение сдерживаемого гнева. Кассаису казалось, будто они продвигаются сквозь густой туман, который нехотя поддается под напором. Все больше тусклых глаз глядело на него с жаждой убийства, которую они быстро скрывали снова. Кассаис жестоко улыбнулся, надеясь, что им хватит глупости попытаться. Двадцати воинов-кабалитов, которых он взял с собой, будет достаточно, чтобы без всяких усилий разорить поселение дотла.
Кассаис поднял взгляд со своего плавно движущегося паланкина. Еще больше лупоглазых морд усеивало здания и мосты наверху. Рано или поздно одному из туземцев покажется, что ему сойдет с рук сбросить горшок с экскрементами на усеянных шипами воинов, пробивающих путь по дороге. Или же кто-то, может быть, просто натолкнется на другого и что-нибудь случайно уронит. Кассаису было все равно, любой провокации было бы достаточно, чтобы ему захотелось убивать. Он облизнулся в предвкушении. Придется только потом объяснить Вайлу, почему он счел нужным искалечить и замучить несколько сотен его подданных.
Наверху началось какое-то смятение, в любой момент могла завязаться схватка. Кассаис с готовностью положил руку на украшенную рукоять своего пистолета.
