Одумайся, несчастная! – воскликнула Старшая жрица. Что скажешь ты, когда твоя Ба попадет в Великий Чертог Двух Истин, когда обратят на тебя свой взор боги Дуата? Разве не качнется чаша весов, с пером Маат, когда прозвучат слова твоей «исповеди отрицания»:
Привет, Карти, приходящий с Запада, я не произносила злых слов.
Привет, Ниб-Хру, выступающий вперед из На-Дафит, я не действовала и не судила поспешно.
Привет, Ниб-Абуи, выступающий вперед из Ликополя, я не умножала мою речь слишком (не болтала лишнего).
Привет, Ахи-му, выступающий вперед из Ну, я не повышала моего голоса.
Привет, Уди-Рехит, выступающий вперед из твоего дома, я не проклинала бога.
Чем вызван твой гнев?- спросила Старшая Жрица сердитую женщину. Почему ты проклинаешь ту, которую пристало благодарить за милосердие и сострадание? Ответь мне так, чтобы не дрогнули весы, когда на Великом суде прозвучат слова: О Сед-кесу, являющийся в Гераклеопопе, я не лгала!
Сердитая женщина (будем называть ее так) ответила – много раз я совершала паломничества к главному храму и приносила Госпоже щедрые дары, каждый год ожидая, что Госпожа снизойдет до выполнения моей маленькой просьбы. Но за много лет не дождалась не только выполнения просьбы, но хотя бы малейшего знака, что это вообще возможно! Это ли не равнодушие и жестокость?
А каково было твое желание? Возможно, оно столь ужасно, либо греховно, что исполнение его противоречит воле Госпожи?
Мое желание не ужасно и не греховно. Я всего – лишь просила Госпожу позволить мне встретить мужчину, который составит мое счастье. Разве обустройство семейного счастья уже не в воле Госпожи?
Разве не нашлось за все эти годы мужчины, который не склонил бы в свою сторону чашу твоей благосклонности? Разве тебе никто не предлагал разделить с ним радость стола и ложа?- удивилась Старшая Жрица
Как же, не предлагали, еще как предлагали! И чаша моей благосклонности не один раз склонялась. Но это были не те мужчины. Ни один из них не был способен составить мое счастье! У одного был тонкий ум, как мне хотелось, но он был слишком стар. У другого была чудесная борода – но он был слишком неумерен в еде, да еще и пренебрегал омовениями. Еще один был всем хорош – но у него уже есть жена. А самый прекрасный и разумный из мужчин, которых я встретила, вообще оказался рабом, которого захватил в последнем походе мой отец. Беджау, таково имя этого раба, храбр и силен как лев, разумен и хитер настолько, что мой отец даже привлек его к управлению домом. До того как попасть в плен и оказаться в доме моего отца Беджау был военачальником и сыном вождя, но сейчас он раб, а я свободная женщина…