Настали жестокие морозы первой блокадной зимы, и корабли превратились в неподвижные, занесенные снегом громады, накрепко вмерзшие в лед. Было принято решение использовать время для ремонта судов. Судоремонтные заводы находились в эвакуации или стояли скованные блокадой. Приходилось ремонтировать самим. Краснофлотцы взялись за работу. Не хватало ни рабочих рук, ни материалов, ни физических сил — на флоте питались не намного лучше, чем в городе. Дело осложнялось еще и тем, что балтийцы в ту суровую зиму помогали городу — ремонтом водопроводных и отопительных систем, линий освещения, жилых домов.
И все же командование Ленинградского фронта решило считать производство зимнего ремонта и подготовку кораблей к весенним боевым действиям главной боевой задачей Краснознаменного Балтийского флота и ленинградской судостроительной промышленности. Балтийцы поняли: у рабочих есть и другие, не менее важные дела, и сумели выполнить 98 процентов всех заводских работ собственными силами. К 1 мая 1942 года ремонт судов был блестяще закончен.
Командование старалось всячески помочь флоту в ускорении ремонта. Возникла идея использовать некоторые устаревшие суда и лодки (таких судов было мало), снять с них пригодное вооружение и оборудование и тем самым облегчить ремонт на других кораблях. Эта идея повела к своеобразному конфликту. Команды всех без исключения судов хотели воевать. Моряки готовы были работать днем и ночью, орудовать голыми руками, раня и обмораживая их, лишь бы доказать, что и их корабль способен наносить удары по врагу. «Запасных частей для ремонта подводных лодок не хватало, — рассказывал командир одной из лодок, — и дивизионный механик однажды предложил командиру дивизиона снять для этой цели механизмы с нашей лодки. На защиту своего корабля встала вся команда. Мы доказывали, что в военное время каждая, даже старая боевая единица дорога…»
В конце первой блокадной зимы по радио прозвучал маленький очерк — рассказ о подводной лодке, он назывался «Я держу мой флаг». Его прочел автор — Александр Крон.
Драматург Крон, работая в краснофлотской печати, постоянно бывая по делам газеты на кораблях и базах, пристально всматривался в людей, слушал их рассказы, улавливал настроения. В кают-компаниях он становился свидетелем и участником откровенных, острых разговоров, горячих споров о самом главном: о ремонте, о предстоящем весеннем походе. Одни горячились. Другие говорили обдуманно и веско. Но всеми владела высокая морская гордость.
