И побежала к мужу.
Графиня слепо и безумно боялась холеры. Только сына она любила еще более слепо и безумно. При первых же слухах об эпидемии она вместе с мужем немедленно уехала из города на свою виллу — великолепное имение, полученное ею в приданое, — надеясь, что холера не проникнет туда и в 1886 году, как не проникла раньше, в 1836-м. А теперь холера пробралась и к ней в виллу, на черную половину ее дома.
Непричесанная, без корсета, она вбежала в спальню мужа и прежде всего два раза неистово дернула колокольчик.
— Ты уже знаешь? — спросила она с расширенными от ужаса глазами.
Граф, который флегматично брился, обернулся с намыленной кисточкой в руке и, сделав растерянное лицо, спросил:
— Что?
— Ты не знаешь о Розе?
Граф, теперь уже с равнодушным видом, ответил:
— Ах да, конечно, знаю.
Если раньше он питал слабую надежду на то, что его супруге еще не известна участь Розы, то теперь решил успокоить графиню своей невозмутимостью. Не тут-то было! Прекрасные глаза синьоры сверкнули, лицо ее приняло выражение дикой ожесточенности.
— Ты знаешь, — воскликнула она, — и можешь думать о бритье! Да что ты за человек? Какой же ты отец? Какой ты муж?
— О господи… — начал граф, разводя руками.
Но прежде чем бедняга, намыленный до самых глаз и обмотанный полотенцем, успел вымолвить хотя бы еще одно слово, в дверь постучали и вошел камердинер.
Графиня приказала ему не впускать в дом никого из челяди и не выпускать слуг из дома на задний двор. Затем она распорядилась, чтобы через час кучер подал коляску, заложив в нее тех лошадей, которых укажет граф.
— Что ты задумала? — спросил тот, успев собраться с духом. — Ты преувеличиваешь опасность.
— Преувеличиваю? И ты смеешь это говорить? Я твоя раба во всем, но, когда дело идет о жизни, понимаешь, о жизни моего сына, я не подчиняюсь никому. Уехать немедленно — вот что я задумала. Прикажи закладывать.
Граф рассердился. Как можно все осложнять до такой степени! Зачем бежать так поспешно? А дела? Через два дня, через день, к вечеру, наконец, — пожалуйста, уедем; раньше — ни в коем случае. Но графиня не давала ему слова сказать и спорила все ожесточеннее. Зачем бежать? Дела? Позор!
— А вещи? — вставил граф. — Надо же хоть что-нибудь взять с собой в дорогу. На сборы нужно время.
Супруга издала презрительный возглас. Он может успокоиться: чемоданы будут уложены через час.
— Но куда же мы поедем? — спросил наконец муж.
— Сначала на станцию, а оттуда — куда хочешь. Прикажи закладывать.