— А что это ты, гостюшка, про Конди выспрашиваешь?
Ну, Лютша тоже не лыком шит:
— А думаю, может, заночевать там?
— Что ты, что ты, господине! — Келагаст как будто расстроился, озабоченный удобством пути. — Тебе ж там сперва все по Паше-реке, вон, челн у тебя, смотрю, ходкий. А от реки усадьба не близка! Там лесом, да лугом, да через озеро. Легче у Палуйцы заночевать, чай, знаешь, речку… Там уж тебе прямая дорога. Нет, гостюшка, не советую я тебе ходить на усадьбу Конди, изрядный крюк сотворишь!
Лютша лишь плечами пожал:
— Ну, как скажешь, дядько.
Так и поплыл, почти мимо, соглядатаев Келагастовых опасаясь. И не зря — те его, почитай, до самой Палуйцы проводили, не особо и таясь. Рыбачки типа. Потом повернули в обрат, к ночи ближе. Лютша выждал немного — и тоже поворотил челн. Вот и подзадержался… Там день да тут. Около недели уж набежало. За такое рассердится вождь, а уж на расправу он крут. Плетей запросто можно отведать, да как бы не хуже.
Лютша прибавил шагу. Среднего роста, худой, белобрысый, с оттопыренными ушами, он мало чем выделялся среди местных. Ну, то и понятно — весь да меря одного корня. Сколь ему лет, тоже с первого взгляда не скажешь. Издалека посмотришь — ну, совсем молодой вьюнош, а подойдешь поближе — сразу годков с десяток накинешь.
Выйдя на луг, мерянин осторожно осмотрелся. Вокруг было тихо, покойно, лишь ухала где-то сова, да изредка стучал в лесу дятел. От озера струился туман, густой и холодный, где-то там, на том берегу, скрывалась за камышами невидная из-за тумана усадьба старика Конди. Убитого старика. Остановившись посреди луга, Лютша повернул налево, тщательно отсчитал несколько шагов, затем остановился и, поискав глазами, обнаружил наконец пень. Увидел вырезанную руну и облегченно перевел дух. Вроде бы все в порядке. Оглянувшись по сторонам, мерянин вдруг резко упал на колени и, выхватив нож, принялся рыть под корнями… Ага! Нащупал руками что-то… Удовлетворенно кивнул и, забросав землю обратно, прикрыл корни дерном, про себя подивившись мудрости вождя… или того из местных, кто ему подсказывал. Место для тайника было выбрано с толком. Приметное — не где-нибудь в чаще, что сто лет ищи — не найдешь, — да и подозрения никакого не вызывает: пень и пень. Руна-то только вблизи видна. И ходить сюда никому нет надобности. Ничего тут полезного на лугу нет, кроме травы да желтых цветков-одуванчиков. Коровам траву запасать не будут — нет в ближайшей усадьбе коров, охотники на луг тоже не сунутся — незачем, разве что девы забредут за цветами, так ведь нет здесь никаких дев. Лютша усмехнулся — мудро. Зато тот, кто знает, случись что — вот оно, серебришко, вот и оружие, даже вяленое мясо — мало ли? Про мясо, конечно, вождь не подумал — а вдруг собаки рядом случатся? Разроют тайник. Ну а не собаки, так какой зверь лесной — барсук или куница. Нет, с мясом — это не дело, хоть и завернуто оно в мешочек кожаный.
