— На кого работаешь?
— На абвер.
— Задание?
— Разрабатываю польскую разведывательную сеть.
— Почему тебя прислали из самого Берлина? Что, в Бреслау никого подходящего не нашлось?
— Не знаю. Я получил приказ.
Анвальдту показалось, будто из его гортани вырывается чужой голос. Каждому произнесенному слову сопутствовала боль в горле и в лицевых мышцах, одеревеневших между двумя желваками на местах укусов.
— Развяжите меня, — прошептал он.
Штандартенфюрер молча смотрел на него. Умные его глаза засветились каким-то человеческим чувством.
— Разрабатываешь, значит, польскую разведку? А что общего с этим имеют барон фон Кёпперлинг и барон фон дер Мальтен?
— На балу у барона фон Кёпперлинга был человек, за которым я следил. А фон дер Мальтен к этому делу не имеет никакого отношения.
— Как фамилия этого человека?
Анвальдта обмануло сочувственное выражение лица гестаповца. Он втянул в легкие плотный вонючий воздух и прошептал:
— Я не могу его назвать…
Наверное, с минуту гестаповец беззвучно смеялся, потом начал странный монолог. Грубым голосом он задавал вопросы и тут же отвечал себе дрожащим фальцетом:
— Кто побил тебя на балу у барона? Какой-то бугай, господин офицер. Ты боишься этого бугая? Да, господин офицер. А шершней ты не боишься? Нет, господин офицер, боюсь. Как так? Ведь ты же двух шершней убил! Причем без помощи рук! Ага, Анвальдт, я понял: два — это слишком мало для тебя… Но их может быть больше…
Гестаповец закончил басово-фальцетный псевдодиалог и неспешно ткнул окурком сигареты в опухоль на ключице.
Чужой голос едва не разорвал саднящее горло. Анвальдт лежал на полу и кричал. Минуту. Две. Штандартенфюрер позвал: «Конрад!» Ведро холодной воды заставило узника замолчать. А гестаповец закурил новую сигарету и раздувал ее кончик. Анвальдт с ужасом смотрел на огонек.
— Фамилия того, за кем ты следил?
— Павел Крыстек.
Гестаповец встал и вышел. Минут через пять он вернулся в камеру в сопровождении знакомого Анвальдту турка.
— Врешь. Никого с такой фамилией у барона не было, верно? — обратился он к турку, который, надев очки, просматривал пачку черно-серебряных приглашений. При этом он завертел головой, на восточный манер подтверждая истинность слов гестаповца, жадно затягивавшегося сигаретой.
— Ты отнял у меня массу времени и выставил на смех мои методы. Этим ты огорчил меня. Да и надоел, признаться, — вздохнул штандартенфюрер и несколько раз потянул носом. — Займитесь им. Может, вы добьетесь больших результатов.
