Он наклонился и оторвал один из тяжелых прутьев, придерживающих на лестнице пурпурную ковровую дорожку. Краем глаза он видел, что иностранец вновь вскидывает пистолет. Однако выстрел прозвучал, когда Анвальдт был уже на втором этаже. Пуля попала в мраморную колонну и пошла рикошетом в нишу. Анвальдт бросился к двери, в которой торчал ключ. Он повернул его и выскочил на лестничную площадку. Преследователь был уже близко. Пули дробили изразцовые плитки, которыми были облицованы стены. Анвальдт бежал вслепую.
Этажом ниже перед главным входом в апартаменты фон Кёпперлинга стоял какой-то запоздавший гость. Из-под черной маски торчали прямые рыжие волосы. Встревоженный выстрелами, он держал в руке пистолет. Увидев Анвальдта, он крикнул: «Стой! Стреляю!» — но тот резко присел, размахнулся и бросил прут, который попал рыжеволосому в лоб. Падая, тот дважды выстрелил. Пули попали в потолок, откуда посыпалась известка и штукатурка. Анвальдт схватил прут и одним прыжком перескочил через перила. Он оказался на следующей площадке. В здании громыхала стрельба. Спотыкаясь и падая, Анвальдт сбежал еще на один пролет вниз и резко остановился: навстречу ему поднимались четверо, вооруженные большими лопатами для отгребания снега. Анвальдт понял, что к охоте подключился дворник с тремя своими коллегами. Он повернулся и распахнул окно во двор. Не глядя, он прыгнул и приземлился на какую-то повозку. В тело вонзились занозы неструганых досок, пятку пронзила боль. Прихрамывая, он бежал через двор. Злым светом вспыхнули глазницы окон — теперь он был как на ладони. В пустом колодце двора грохотали выстрелы. Он бежал вдоль стен, пытался проникнуть через заднюю дверь в какой-нибудь дом. Но все они оказались заперты. Погоня была совсем близко. Анвальдт скатился по ступенькам, ведущим в подвал. Если и подвальная дверь окажется заперта, здесь преследователи и возьмут его. Но она, слава богу, поддалась. Анвальдт задвинул щеколду изнутри в тот самый момент, когда к двери подбежал первый преследователь. Ах как сладостен был ему подвальный запах винного брожения, вонь гнилой картошки и крысиного помета. Он медленно осел у стены, опираясь спиной о неоштукатуренные кирпичи. Притронулся рукой к уху и вздрогнул, густая кровь снова закапала на шею. В вывихнутой лодыжке пульсировала жаркая боль. На лбу у самых волос, там, где турок зубами рассек ему кожу, застыло что-то липкое и студенистое. Пройдет несколько минут, прежде чем его преследователи смогут обежать квартал, так что за это время он должен выбраться из подвального лабиринта.
