Поставщик провизии рванулся вперёд, чудесным образом поймав поднос до того, как он рухнул бы на пол.
- Мне так жаль! - воскликнула Эмили.
- Не беспокойтесь, - беззаботно ответил он.
К счастью, у меня молниеносные рефлексы.
Затем он обернулся и ещё раз посмотрел на неё.
- Эмили?
Она моргнула.
На неё пялился одетый в смокинг официанта Исаак Колберт, бывший парень и отец её ребёнка.
Она не видела его с тех пор, как они расстались больше года назад.
- П-привет.
У Эмили застучало сердце.
Исаак выглядел выше, чем она помнила—и шире.
Его тёмные волосы опускались ниже подбородка, из-под воротника выглядывала татушка.
Она уставилась на чёрный спиральный узор на его коже.
Что его чрезмерно заботливая мама сказала об этом? Учитывая, что миссис Колберт отрезала голову Эмили с фотографий, на которых они с Исааком были вместе, и назвала её шлюхой, Эмили не могла представить, как она была поражена тем, что сын расписал тело чернилами.
- Что ты здесь делаешь? - выпалила она.
Исаак жестом указал на логотип своего нагрудного кармана.
ОБСЛУЖИВАНИЕ МЕРОПРИЯТИЙ КОЛБЕРТ
- Компания отца обеспечивает закуски.
Он - фанат Тома Мэрина.
Затем он отступил и осмотрел Эмили сверху донизу.
- Ты выглядишь... по-другому.
Похудела?
- Сомневаюсь. Я всё ещё чувствую, как на мне висят те килограммы...
Она поймала себя на том, что говорит о беременности, и чуть не проглотила язык.
Да что с ней не так?
Она несколько раз порывалась позвонить Исааку и признаться, когда была беременна—Исаак был прекрасен с ней до всей этой фигни, случившейся с его мамой.
Они говорили часами, и он принял то, что в прошлом она встречалась с девушками.
Потом в один безрадостный день они медленно разделись в его спальне.
Он был таким милым в желании сделать их первый раз значительным.
Но каждый раз, когда она брала телефон, чтобы позвонить ему, она не могла представить себе, как сообщить эту новость.
"Привет! Мне есть что тебе рассказать!" Или "Привет, помнишь тот первый и последний раз, когда мы переспали?" И что сказал бы Исаак? Что он тоже хочет отдать ребёнка на усыновление, или потребовал бы, чтобы они вместе его воспитывали? Эмили не могла представить, как осуществить что-то подобное—она любила детей, но не была готова иметь собственных.
Опять же, Исаак мог даже не поверить ей.
Или мог очень, очень разозлиться от того, что она не рассказала ему раньше.
Это было её решением, и она должна была справиться самостоятельно.
А потом она сама пролистала в интернете обнадёживающие профили пар, которые хотят усыновить ребёнка.
