Я присела на большой кусок слепленных камней, вероятно отвалившийся от верхнего края стены, и, разгребая руками вековую пыль, задумчиво произнесла:
— Вот он и финал. Мы жили там, потом умерли, затем умерли наши потомки, и уже теперь нет совсем никакой разницы, чем закончилась наша история. Ведь так?
— Отнюдь, — сказал он, выкрошив из стены небольшой кусок кварца, — то что ты видишь, происходит сейчас, а то что ты помнишь — происходит тогда…
— Но ты говоришь так, — перебила я, не дав ему договорить, — как будто все это и здесь и там происходит в одно и то же время. Это какая-то путаница или во всем этом скрыт неизвестный смысл?
— Он не скрыт, он лежит на поверхности, как эти рассыпающиеся от времени камни. Действительно, сейчас, когда мы здесь с тобой разговариваем, одновременно в тысячах мест «позади» и «впереди» нас кто-то, то есть мы сами только немного другие, одновременно умираем в лесу от рук разбойников, взбегаем по вересковому косогору навстречу друг другу, плывем на гондоле по большому каналу на бал и так далее и тому подобное… Все происходит одновременно, и все эти жизни не просто связаны между собой, а скорее представляют единое целое, подобно воде, налитой в сотни сообщающихся сосудов.
— Но я не могу всего этого постичь, понять, хотя бы как-то представить себе это, — сказала я, разводя руками. — Что все это значит, то о чем ты только что говорил?
— Это значит, что и прошлое и будущее каждую минуту оказывает на нас некое влияние, потому что оно не закончилось в тот момент, когда наши мертвые тела накрыли деревянной крышкой гроба, а стало частью нашей вечной истории, с которой всегда мы будем неразрывно связаны. А потому «старайся осторожнее ходить по этой ничего не забывающей земле», как сказал один наш знакомый монах, и если имеешь возможность «помнить», то используй ее, чтобы лучше видеть свою собственную жизнь длинною в жизнь человечества.
— А что делать, если всего что там было, мне просто не дают вспомнить? Что тогда? Да и вообще, пытаться ли мне видеть себя абсолютно во всех воплощениях?
Он подошел ко мне, хрустя каблуками по мелким камням руин нашего прошлого, и подав мне руку, сказал:
— Не обременяй себя лишними вопросами — тебе покажут ровно столько, сколько потребуется для твоего понимания. — А теперь пойдем к машине, нам уже пора возвращаться.
