— А ты сама хочешь выйти за него?
— Нет! — смеюсь я, — Мне надо совсем другое.
Я резко встаю и выхожу во двор, где меня хватает за руку мой отец, который все это время стоял у амбара и слышал наш разговор сквозь щели.
— Ты почему сестру обижаешь? — спрашивает он.
Я продолжаю смеяться и отвечаю:
— Она хочет замуж. Она влюбилась в нашего работника. А он хочет двух сестер сразу…
Отец в негодовании бежит на задний двор и, прижав парня к стене дома, начинает ему выговаривать:
— Хочешь жениться — женись. Ты человек надежный, работящий. Только если уж выберешь одну дочку, на вторую-то больше не засматривайся. А то гляди, плохо будет.
Следующая картина переносит меня уже в день свадьбы. Я вижу длинные свежеструганные столы, во главе которых сидят моя сестра в пышном венке из луговых цветов и наш работник в новой рубахе, обшитой красивой тесьмой. Кажется, там очень много разных людей, но все они видятся мне как-то размыто и неясно. Постепенно я переношусь в какое-то другое время, может быть спустя несколько недель после этого свадебного обряда, а может и спустя год.
Я снова вижу себя сидящей среди вереска. Я распустила свои длинные пшенично-белые волосы и грустно смотрю сквозь них на лес. Я осталась вдвоем с отцом в нашем старом доме и мне теперь приходится гораздо больше чем раньше хлопотать по хозяйству. Я чувствую себя совсем несчастной и еще больше, чем прежде, мечтаю вырваться из-под опеки отца и сбежать к матери и к колдунье. Глядя отсюда мне кажется, что там я действительно не отделяла мир живых от мира духов, и стремилась как бы к свободе вообще, то есть к жизни лишенной каких бы то ни было обывательских предрассудков.
От моих печальных раздумий меня отвлекает стук копыт. Я поворачиваюсь и вижу, что ко мне на лошади подъехал молодой хозяин этих земель. Я рассматриваю его, улыбаюсь и даже не подозреваю, что это моя судьба.
— И этот человек был я? — спросил он, взяв меня за руку.
— Да, конечно. Вообще, когда я дорасскажу тебе эту историю, ты увидишь, что эта жизнь очень похожа на свое «венецианское последствие». Это как бы иллюстрация к тому принципу перерождений, о котором ты рассказывал. «Сюжеты наследуются непостоянно» — сказал ты тогда. И сейчас я убедилась в том, что это действительно так.
— Ну, и как развивались наши взаимоотношения среди диких трав и дремучих лесов за несколько сотен лет до венецианских карнавалов?
— В тот первый раз мы только обменялись двумя-тремя словами, познакомились, и ты уехал. Однако каждый день после этого ты стал навещать меня на моем вересковом холме. Ты приезжал совсем ненадолго, смотрел на меня, что-то говорил и снова уезжал обратно. Постепенно я поняла, что начала влюбляться.
