Наступил следующий день. Затем еще один. Потом третий. Проходили недели, перелистывались страницы календаря — я жила в мире, в котором не сохранилось ни капли от моих путешествий по ту сторону, я жила в реальности, лишенной всего того, что раньше имело для меня колоссальный смысл. Я старалась «быть такой, как все». Совершая этот поступок, я надеялась наладить в своей полуразрушенной жизни все то, что еще можно было хоть как-то наладить. Я хотела встать на новый путь и, одним движением перечеркнув свое прошлое, увидеть все, что со мной было ранее, в абсолютно ином свете. «Его никогда не было, — говорила я себе ежечасно, — он только плод моего воображения, и я должна быть свободна от этой мистической любви».
За этими мыслями проходили месяцы, и постепенно я с ужасом начала замечать, что моя жизнь стала разваливаться еще больше. Шаг за шагом я медленно двигалась к полному нежеланию жить. Я смотрела на смеющихся людей, проходивших мимо меня по улицам, на киногероев, улыбающихся с экрана телевизора, и начинала почти физически ощущать, что всего того, что раньше давало мне возможность выживать, более не существует. И от этого мне становилось жутко.
Я пыталась понять, как ощущают мир эти счастливые люди, не обремененные как я этой немыслимой необъяснимой любовью, которая в течение долгих лет разъедала мою душу едкой кислотой нерастраченной страсти. Как они живут, как влюбляются друг в друга, женятся, заводят детей? Почему им позволено это счастье, а я, напротив, всего этого лишена? И как могло так случиться, что, встречаясь со многими мужчинами — некоторые, из которых, даже ненадолго становились моими мужьями, — я всегда принадлежала только ему? А был ли он вообще?..
В один из таких мучительных дней я стояла на мосту и, опершись о перила, смотрела вниз на мутную рябь полноводной реки. «С ним существовать было нестерпимо, — думала я в полном отчаянии, — но без него — невозможно… Солнце для меня больше не светит, хотя по-прежнему освещает весь мир. Воздух, который я вдыхаю, отравлен, хотя им дышат все живые существа».
Я перегнулась через парапет, и теперь только одно неосторожное движение отделяло меня от падения. «Умереть или вернуться? — пронеслось у меня в голове. — Однако если я решу вернуться, то как мне вновь с ним соединиться? Ведь за все эти десять черных месяцев он ни разу не давал о себе знать. Мог ли он просто забыть меня? Или все это время он точно также страдал?»
