— Ну, что ты об этом думаешь? — спросила я.
— Думаю, что я был прав, когда говорил тебе, что мы не всегда были вместе.
Я засмеялась:
— Разве можно такую жизнь брать в расчет? Тут я и не могла тебя встретить. Это так… Просто перебивка между серьезными кадрами.
— А кто был этот человек, который считался твоим отцом? Ты его узнала?
— Да, сразу же, — задумчиво ухмыльнулась я. — Это один мой знакомый…
— Один из тех, кого ты когда-то любила? — спросил он намеренно безразличным тоном.
— Любила? — удивилась я. — Чтобы это утверждать, надо сначала определиться, что именно брать за образец. Если сравнивать все мои чувства, которые в разные годы я испытывала к тем или иным мужчинам, с той любовью, которую я ощущаю к тебе, то можно сказать со стопроцентной уверенностью, что кроме тебя я никогда и никого не любила. Если же считать, что ты это только миф, навеянный моим воображением, то тогда конечно — я была влюблена далеко не один раз.
Он закурил сигарету и смял пустую пачку:
— Мне надо привыкнуть к тому, что ты живой человек… Ты имеешь право совершать те поступки, которые хочешь. И я не должен за это тебя обвинять…
— Если бы ты еще придерживался тех красивых слов, которые периодически говоришь, — тяжело вздохнула я. — Тогда, может быть, и моя жизнь сложилась бы по-другому.
— Оставим это. Скажи мне все-таки, кто был этот человек?
— Я встречалась с ним несколько лет назад. Он был старше меня всего на десять лет, но казалось, что он годится мне в отцы. Мне было с ним интересно и спокойно, хотя эта связь вряд ли смогла бы когда-нибудь вылиться во что-то большее, чем обычный роман.
— Но какую-то параллель с этой «слепой» жизнью ты можешь провести? — спросил он, пересаживаясь ко мне на диван.
Я засмеялась:
— Наверно, только ту, что мы с ним ходили от трактира к трактиру, и он много рассказывал мне о Франции.
— Я запутался, о какой жизни ты сейчас говоришь?
— В том-то и дело, что об обеих, — снова засмеялась я. — За несколько веков оказывается мало, что изменилось — как мы там бродили по улицам, периодически, заходя в захолустную харчевню, так и здесь, встречаясь пару раз в неделю, мы шли посидеть в какой-нибудь ресторанчик.
— И это все? — удивился он.
— Пожалуй, что нет, — задумалась я. — Этот человек оставил довольно-таки значительный след в моей памяти.
— Неужели?
— Представь себе, что да.
— И что же такого хорошего он для тебя сделал? — язвительно спросил он.
— Ничего, — вспылила я, — ничего хорошего, но и ничего плохого, в отличие от некоторых других. Знаешь, ты меня просто удивляешь своей способностью делать вид, как будто ты не только ни при чем, но и вообще не понимаешь того, что тебе говорят.
