«Нет, не ревнует», — решил Кристиан и немного огорчился.
— Это сказал Хьюз, — возразил Полсон.
Она скривилась:
— Хьюз иногда ляпает невпопад.
— А я не хотел возражать командиру нашей команды, — сказал Полсон. — И потом, я лично верю в рождественское волшебство.
Томас громко вздохнула:
— Рождественского волшебства на самом деле нет. Иначе несчастья не случались бы под Рождество.
— Не хочу продолжать этот разговор. — Полсон направился в общую комнату, но обернулся: — Если у тебя есть мозги, Велтон, ты сделаешь то же.
— Я никогда не говорила, что не люблю Рождество. Просто я в волшебство не верю, — возразила Линн.
Вчера, когда ее щеки разрумянились и Линн весело смеялась, она казалась чуть более… человечной. Та ранимость, которую Кристиан заметил во время интервью, усилила это впечатление. Но теперь Линн опять стала прежней.
— А во что ты веришь?
Она вскинула подбородок:
— В хорошую подготовку, в соответствующие навыки и снаряжение, в постоянную осторожность.
— Прямо цитата из учебного пособия ГСПСО.
— Так и есть!
— В это верит ГСПСО, а не ты.
— Ошибаешься, новичок, — сказала она. — Пособие писала я.
Ему не стоило бы удивляться. Вероятно, к работе горноспасателя Томас подходила так же, как к работе врача.
— Ну если рождественское волшебство наполнит эти коробки игрушками, ты быстро переменишь мнение.
— Коробки наполнят объявление по телевидению и людская отзывчивость. Ничто иное.
Она взяла коробку с клеем, цветной бумагой и ножницами.
Взгляд Кристиана упал на ее губы. Никакой помады. Кристиан подумал, как бы она реагировала, если бы он ее поцеловал…
— Когда следующее собрание комитета по раздаче игрушек?
— Я знаю, это не то, чего ты хочешь, — сказала Томас. — Но ты можешь быть почетным членом комитета.
— Спасибо. Но ты же слышала слова Рейчел. Она сказала, что я — член комитета. Следовательно, я должен быть таковым.
— Никто не будет об этом знать.
— Я буду знать.
Линн наморщила лоб:
— Раньше ты не проявлял никакого интереса к сбору игрушек.
— Верно. — Кристиан не любил, чтобы его во что-то втягивали. Он хотел делать только то, что выбирал сам. Но помочь в сборе игрушек значило сделать что-то приятное Томас. — В этом году я хочу быть в комитете, — твердо сказал он.
В ее глазах мелькнула паника.
— Ты серьезно?
Ее обычная уверенность в себе вдруг куда-то исчезла. Она выглядела обеспокоенной. Вот и хорошо, потому что он по ее милости чувствует то же самое.
— Я говорю совершенно серьезно. Тебе лучше привыкнуть к этой идее, потому что мы с тобой теперь в одной упряжке.
