Сладкий обман | страница 31
— Этаж шестой, квартира сто семьдесят три! — выпалил тот.
— Тебя на шестой этаж прямо на машине доставить? — хохотнул Юра.
Сын мой очень серьезно ответил:
— Вы ведь не Гарри Поттер. У вас машина не летает.
— Увы, я не Гарри Поттер, — он снова погрустнел.
— Так что мы с мамой теперь на лифте поедем, — логически заключил мой сын.
— Спасибо, Юра, что подвезли, — сказала я.
— Совершенно не стоит. В компании, знаете, как-то веселей. И сын у вас замечательный.
У меня возникло смутное ощущение, что ему очень не хочется с нами расставаться. Вот так бы еще долго сидел и разговаривал.
Однако оставаться дольше было неудобно. Да и Тошка, уже выпрыгнув из машины, засунул обратно шарик в салон и прокричал:
— Желтик говорит вам спасибо и до свидания!
— И ему того же, — откликнулся Юрий. — Катя, очень рад был с вами познакомиться.
— Я тоже.
Наши глаза встретились. Я смутилась. Он, по-моему, тоже, ибо мигом отвел глаза, уставясь на ключи в замке зажигания. Потом, встрепенувшись, перегнулся через меня и отворил дверцу.
— Надеюсь, еще увидимся, — бросил он, глядя куда-то в сторону.
— Конечно, конечно, — торопливо пробормотала я, выбираясь наружу.
Тошка послушно взял меня за руку, и мы вошли в подъезд. Может, мне показалось, но я спиной чувствовала, что Юра провожает нас взглядом. Во всяком случае, машина, пока мы были на улице, не отъезжала.
— Отличный дядя, — трещал в лифте Тошка. — И машина у него большая, красивая, нам бы такую. Попрошу у папы, когда приедет.
У меня сжалось сердце. Не скажешь же ведь ему, что папа к нам никогда не приедет, разве что в гости, его навестить, да и то, подозреваю, не скоро. А уж на такую машину нечего было рассчитывать, даже если бы папа не ушел.
Как я стану Тошке объяснять, куда делся папа? Время идет, рано или поздно это сделать придется, а Миша на себя подобную миссию точно не возьмет. Ясно уже: все неприятное ложится на мои плечи. Даже не представляю, какими словами говорить с пятилетним ребенком о том, что случилось в нашей семье! Парадокс в том, что Михаил даже мне не признался, что ушел к другой. Интересно, когда он собирался поставить меня в известность? Или надеялся, что доложат другие люди? То есть Иркин звонок — часть его плана? Он попросил Глеба, а тот — свою Ирку. Возможно, даже и не просил, а идею подал, а Ирка рада стараться. И Мише сплошные удобства. Избежал тяжелого и неприятного разговора. К чему настроение себе портить, когда такое новое счастье привалило!