. Спасибо всем, кто пришел сюда.
ПРОРОК В СВОЕМ ОТЕЧЕСТВЕ[23]
Тот, кто видел его, никогда не забудет благородства и красоты его облика. Тот, кто слышал, не забудет покоряющей силы и глубины его проповеди. Тот, кто его знал, навсегда сохранит в душе его слова, жесты, выражение глаз, но прежде всего — исходящую от него любовь.
Прошло почти полтора года со дня убийства Александра Меня[24]. Отца Александра. Полтора года — срок небольшой, но этого достаточно, чтобы осознать неизмеримую тяжесть потери.
Говорить о нем — трудно и легко. Трудно, потому что он не сводим к сумме составляющих (черт характера, талантов, творчества): все грани его личности существовали в гармоничном единстве, «нераздельно и неслиянно». Легко — потому что, какие бы высокие оценки ни прилагать к нему, все они будут уместны, все окажутся впору. А еще потому, что, по слову Михаила Булгакова, говорить правду легко и приятно.
Есть люди, щедро одаренные от природы. Им всё дается без видимого труда, всё они делают как бы играючи. Есть люди, отмеченные особой печатью. Таковы мыслители, творцы, великие художники. Это властители дум, чье влияние подчас простирается на много поколений. И есть люди, пришедшие в мир, чтобы исполнить некую миссию. Это пророки, святые, апостолы — учители жизни.
Отец Александр был человеком, в котором эти свойства непостижимым образом сочетались. Он был наделен свыше множеством талантов. Достаточно назвать глубокую религиозно–философскую интуицию, талант постижения человеческого сердца, писательский, художнический дар. Но чтобы стать тем, кем он стал, требовалось большее — неустанный труд души, напряженное волевое усилие. Уже в юности он усвоил и переосмыслил высшие достижения мировой культуры. На протяжении всей жизни он пополнял поистине энциклопедический запас своих знаний. Постоянное расширение границ познания было для него насущной потребностью. Он не успокаивался, пока не овладевал предметом в совершенстве. Потому и плоды его творчества необозримы. Одно лишь перечисление сделанного им составило бы много страниц.
Однако главным оставалось его служение — труд священника, пастыря, исповедника, повседневное духовное просвещение людей, просветление и возвышение их души. Но он дал внутреннее согласие нести тяжкий груз ответственности за них. Для него это было не исполнением томительного долга, а радостным приятием завета: «Да будет воля Твоя».
В нашей несчастной стране он был счастливым человеком, потому что жил в согласии с Богом и в мире с самим собой, потому что был верен своему призванию, нес людям Слово Божие, слово любви и утешения. Но это было трудное счастье: он брал на себя тяготы тысяч и тысяч прихожан, близких и дальних. Для этого требовались сверхчеловеческие силы, и эти силы давала ему вера.
