Проводил церемонию освящения закладного камня, очень торжественно, митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий, который был правящим архиереем отца Александра. Он сказал о нем много теплых слов — о его служении, его подвиге, его близости к престолу Господню. Особо отметил верность духовных детей отца своему наставнику.
Этот храм, который возведут в память об отце Александре, будет посвящен преподобному Сергию Радонежскому — великому русскому святому, которого очень любил отец Александр. Неподалеку отсюда св. Сергий некогда построил деревянную церквушку в честь Живоначальной Троицы. С нее началась Троице–Сергиева лавра.
И вот там, в Семхозе, в момент этой церемонии закладки храма на месте убийства отца Александра, в момент события, которое митрополит Ювеналий назвал великим, я ощутил совсем не случайную связь времен. Я понял, что эстафета, переданная преподобным Сергием, через ряд поколений, отцу Александру Меню, теперь передается нам и далее, в грядущие века. И я почувствовал, что произошел перелом, что Господь сломил сопротивление сил, противостоящих отцу Александру, что это по Его воле всё происходит и что пройдет время и отец Александр будет прославлен, потому что этого хочет Господь.
То, чем обернулось 9 сентября 1990 г., — это тоже «победа, победившая смерть». И отец Александр всегда будет с нами. Это никогда не кончится.
Когда мы говорим о ком‑то: «великий человек», что мы имеем в виду? Объяснить это трудно, критериев точных здесь нет, но это все же как‑то чувствуется. Я думаю, что великий человек — для меня по крайней мере — это масштаб личности и величие духа. И это определяет судьбу. Масштабу личности соответствует масштаб сделанного и качество мысли.
Я знал троих по–настоящему великих людей — Мераба Мамардашвили, Андрея Сахарова и отца Александра Меня. Все они ушли в течение года — меньше, чем за год: Андрей Дмитриевич — в декабре 1989 г., отец Александр — в сентябре 90–го, Мераб — в ноябре 90–го. Рок какой‑то. После их ухода возник не просто вакуум, а зияние. Но они же восполнили свое физическое отсутствие своим духовным присутствием. Однако отец Александр ушел не так, как Мераб Константинович или Андрей Дмитриевич, — его убили. И в этом случае зияние было гораздо большим. Оно было бы просто невыносимым, если бы сам отец Александр эту пропасть не заполнил — и не только своими книгами, своим наследием, но своей живой личностью, сиянием своей святости, своим воздействием на жизнь миллионов людей. Вот и сегодня он будет с нами в этом зале.
