Достоевский, как известно, говорил, что добро со злом борются, а поле битвы — сердце человека. Но человек — не пассивный объект этой борьбы, он в ней участвует, он делает выбор. И отец Александр, разделявший мысль Достоевского, отмечал, что «человек страдает не только от внешних ограничений, от внешних трудностей — он прежде всего испытывает давление изнутри, со стороны своих собственных несовершенств и страстей. Именно поэтому человек может изуродовать и любовь, и любые человеческие отношения, и может извратить смысл самых прекрасных слов и самых высоких представлений, таких, как «свобода», как «равенство», как «братство»». И он добавлял: «…не культура… и не наука сама, как таковая, повинны в том, что происходит, а дух человека».
Творчество, прежде всего художественное творчество, может возвышать человека, возвышать его дух, а может унижать его, может разжигать низменные страсти, вселять отчаянье. Искусство, достойное этого имени, восславляет свободу и призывает милость к падшим, укрепляет душу человека, вселяет веру в его высокое предназначение и в осмысленность жизни, созданной Творцом. Оно знает: «Есть ценностей незыблемая скала».
А есть такое искусство, скажем, постмодернизм, которое релятивирует все ценности и тем самым упраздняет их. При этом оно может быть виртуозным, а авторы людьми одаренными, как, например, Владимир Сорокин или Дмитрий Пригов.
Возьмем стихотворение Пригова:
Вот завелся во мне солитёр
День не кормишь — так воет капризно
А каков, проходимец, хитер —
То повыглянет сверху, то снизу
И клянет на чем свет тут стоит
А я что? — не нарочно ведь, сдуру
Поэтичная, в смысле, натура
Просто внутреживотных кормить
Забываю
Не слишком эстетично, я понимаю. Но это принцип: эпатаж входит в условия игры. Можно подумать, что автор продолжает традицию обэриутов, например, Николая Олейникова, но Олейников, когда он писал:
Маленькая рыбка,
Жареный карась,
Где твоя улыбка,
Что была вчерась? —
когда он это писал, он имел в виду себя и таких, как он, и действительно сгинул, как тот карась, был уничтожен в подвалах Лубянки. А Пригов играет со смыслами, уравнивая всё со всем. Ему все равно — что солитёр, как он его называет, что «милицанер», что ребенок. Всё уравнено в своем ничтожестве, всё сведено к своей материальности.
Вот еще одно стихотворение того же автора:
Куда ты, смелая малышка
Бежишь как милая зверюшка
Еще ведь малое немножко и —
Отвалится сначала ножка
Потом и следущая ножка
