Среди этих святых — отец Александр Мень. Он шел по стопам Христа, жил по Его заповедям, исполнял Его волю и остается с нами как наш заступник, как ходатай о нас там, на небесах. Мы должны подражать ему, как он подражал Христу, идти по его стопам, просить его об укреплении нашей веры своей пламенной молитвой.
Верность Христу, служение и жертвенный подвиг — вот главное в отце Александре. Убийцы хотели загасить этот светильник духа, но они просчитались: свет его с каждым днем разгорается всё ярче и ярче.
Прошло пять лет со дня смерти отца Александра. Пять лет — как один день. Всё остается в памяти, всё стоит перед глазами. И вместе с тем — ощущение, что прошла эпоха. Она и вправду прошла. Для нас, его духовных детей, его учеников, 9 сентября 90–го года стало рубежом, разделяющим две эпохи. Но я думаю, что это был рубеж не только для нас — для всех.
С чего отсчитывать новую эпоху? С перестройки? С августа 91–го? С октября 93–го? Но, может быть, более справедливо — с 9 сентября 90–го. В этот день было совершено первое заказное политическое убийство в годы перестройки, к тому же убийство священника. Отец Александр не был политиком, но для определенного сорта политиков он был нож острый. Они его считали — и правильно считали — главным препятствием для осуществления своих планов.
Нам опять объявляют, что убийца найден, опять говорят, что дело это — чисто уголовное, только раньше говорили, что побудительный мотив — ограбление, а теперь — что месть. Новый министр внутренних дел Куликов заявил, что отец Александр — «случайная жертва». Нет, не случайная. И в жизни и в смерти отца Александра ничего случайного не было и не могло быть. Мученический венец не дается даром, по воле грабителя или психопата.
Думаю, что убийцы не будут найдены: не там ищут и не те ищут. Более того, я думаю, что убийц (а их было не меньше двух) — давно нет в живых. Мне уже приходилось говорить, что это второе убийство Кеннеди. Только очень мощные спецслужбы располагают такими возможностями, таким умением прятать концы в воду. Может быть, в воду — в прямом, физическом смысле слова.
Но главное все‑таки не это. Главное — какую жизнь увенчала эта смерть? Жизнь праведника и святого. Для святого в мире, который во зле лежит, такая смерть естественна. Наш мир многое может простить, но святости он не прощает.
Мало есть людей в нашей стране и за ее пределами, кто бы не слышал этого имени: Александр Мень. Но та роль, которую он сыграл и еще сыграет в истории России, в полной мере выяснится только потом, не сегодня.
