Папочка и мамочка
На качели меня водили.
Ходить я в школу стала,
Картинки рисовала,
Хотелось лучшей быть,
Чтобы пятерку получить.
Ах, мамочка,
Это было прекрасно —
Быть маленькой красивой женщиной.
Ах, мамочка,
Это было прекрасно —
Веселиться вот так
Все время.
(еще раз)
Но годы пролетели,
И вот я повзрослела.
Мое тело совсем внезапно
Стало изменяться.
Когда мне было двенадцать,
Пошла я в туалет — и вот
Вдруг в унитазе
Увидела кровь.
О, боже мой,
Как же страшно, мама,
В женщину превращаться.
О, боже мой,
Как же страшно, мама,
Когда кровь течет, не прекращаясь,
Все время.
Я расхохоталась. Представить, как он сочиняет стихи, я не могла. На этом песенка заканчивалась, и вторая часть документа была совершенно иной.
— В первую очередь целитель верен своим пациентам и лишь потом своим коллегам.
— Реальность богаче всего, что рождается в твоем воображении. Однако то, что рождается в твоем воображении, более тревожно.
— Жертвой твоей лени и невнимательности становится пациент.
— Никогда не стесняйся обращаться к своим учителям. Их незнание серьезнее твоего, поскольку они, в отличие от тебя, уже не могут оправдать его неопытностью.
— Лечение людей не имеет никакого отношения к власти.
— Врачи чаще других смертных употребляют наркотики и кончают жизнь самоубийством; это не значит, что они страдают больше, чем простые смертные. И это не дает им права мстить.
— Ты лечишь не результаты анализов — ты лечишь людей.
— То, что женщина чувствует, гораздо важнее того, что ты знаешь. То, о чем она молчит, гораздо важнее того, что ты думаешь.
Я несколько раз нажала на значок «следующая страница». Эти афоризмы занимали полдюжины страниц. Вдруг экран погас. Я стала жать на все кнопки подряд, но он не реагировал. В коридоре раздался мужской голос. Карма. Я поспешно поднялась и побежала к коридору.
— Ах, вы уже здесь? — сказал он, появившись на пороге. — Хорошо спали?
— Нормально…
Я шагнула вперед, он шагнул назад. Я понимала, что он хочет войти, и прижалась к стене, а он прошел мимо, положил сумку на письменный стол, повесил пальто в шкаф, поискал что-то глазами, затем поднял голову и, широко улыбаясь, покачал головой:
— Ах да, сегодня консультаций нет.
— Нет?
— Нет, этим утром я попрошу вас сделать обход моего маленького отделения.
Он прошел передо мной, застегивая халат.
— Идемте?
— Я не знала, что у вас есть койки…
— Я об этом не…
— Но все же…
— …к тому же там нет больных.
— Простите?
— …впрочем, никто их не лечит, — сказал он, криво ухмыльнувшись.
