Карма смотрел на меня своим полусочувствующим-полуиспытующим взглядом, но о том, чтобы ему обо всем этом рассказать, не могло быть и речи, ведь это его не касалось, а девушки, которые рассказывают о своих переживаниях, чтобы смягчить мужчину, — это не про меня, ведь я заканчиваю пятый год и я — интерн, у которого самые лучшие оценки в отделении и даже во всем УГЦ, так что черта с два. Я сделала глубокий вдох и ответила, глядя ему прямо в глаза:
— Честно говоря, меня интересует исключительно хирургия, но я считаю, что узнать немного обо всем остальном тоже полезно.
Я приготовилась к тому, что он застрелит меня взглядом, но он рассмеялся.
И я увидела, что один из его верхних резцов очень заострен.
— Здесь нужно как минимум научиться… — Он выдвинул один из ящиков металлического письменного стола, порылся в нем, не нашел того, что искал, закрыл его, открыл нижний шкаф, достал из него толстую книгу в яркой обложке и протянул ее мне. — Вот этому!.
Я прочла название: «Женское тело».
Я подняла голову.
— Это седьмое издание, исправленное и дополненное. Оно вышло в прошлом месяце. Если у вас есть адрес электронной почты, сегодня вечером я могу отправить вам PDF-версию, и тогда вы начнете читать ее сегодня и управитесь до конца недели. А в понедельник мы ее обсудим.
Я пыталась понять, шутит он или говорит серьезно, но, прежде чем я успела что-либо сказать, он поднялся и вышел. Я услышала, как он вызвал следующую пациентку.
Я пролистала книгу и почти сразу положила обратно на стол. Шестьсот страниц, испещренных мелкими буковками. Он что, действительно думает, что я стану это читать?
Пациенты — персонажи вовсе не второстепенные.
Они учат тебя твоей профессии.
— Здравствуйте, мадемуазель. Не позволите ли вы нашему интерну, доктору Этвуд, присутствовать на консультации?
Я вскочила на ноги. Карма ввел в кабинет молодую женщину лет двадцати трех — двадцати пяти. Она посмотрела на меня, на него, снова на меня и замялась:
— Ну… ладно, почему бы и нет?
— Садитесь, прошу вас.
Она нерешительно направилась ко мне. Я отошла в угол, к своему стулу. Она положила сумку на одно из кресел для пациентов.
Карма прошел передо мной, встал за столом, повернулся к пациентке и, все еще стоя, повторил:
— Садитесь, прошу вас…
Она присела на краешек кресла.
— Чем могу вам помочь?
— Ну… я пришла к вам… потому что… мне плохо от моих таблеток.
Я улыбнулась: Ну, это не проблема. У нее болит грудь, или у нее кровотечения, или ее тошнит, или у нее ощущение, что она поправилась, но все это у нее в голове, потому что ей противно смотреть на целлюлит на бедрах, но, бедняжка моя, разве ты еще не поняла, что такой создана? Что бы ты ни делала, какими густыми слоями ни накладывала бы на свои бедра кремы и гели, все останется как есть, это вовсе не из-за пилюль, а потому, что это несчастное состояние женщины с болями перед месячными, гиперчувствительными грудями, кровью на трусиках; а мигрени, а прыщи, а… Ну, ты довольно миленькая, я заранее знаю, что он тебе скажет, он сделает вид, что смотрит в свою толстую книгу, подыскивая тебе новые пилюли, но это лишь обман, это совершенно не нужно, ты просто потерпишь, или же в течение первых месяцев тебе будет лучше, и я готова поспорить, что ты вернешься, потому что на подбородке появятся два лишних прыщика, на руке два лишних волоска — и все снова повторится.
