Итак, есть ли у меня вопросы? Еще бы, черт побери! Да, у меня есть вопросы, и много: мои, вопросы других, те, которые я хотела бы задать и которые бы задавать не хотела — разумеется, я еще не все видела, я не могла всего увидеть, — и вопросы, которые мне задавали и которые я не хотела слышать, потому что от них у меня начинал болеть живот, да, у меня они есть, я могла бы составить для вас целый список, но я не знаю, сможете ли вы ответить на все мои вопросы сегодня, мсье. Их так много, что я не решаюсь их задать, потому что не хочу выглядеть глупо, не хочу вам докучать, не хочу, чтобы вы теряли время из-за меня и моих глупых вопросов.
— Вопросы? — спросил Синяя Борода, сверкнув глазами.
Я покачала головой:
— Н-нет. В данный момент вопросов нет. Возможно, позднее…
Он улыбнулся так, как будто мне было двенадцать лет:
— Отлично. Не стесняйтесь спрашивать, если они возникнут…
За кого ты меня принимаешь? За умственно отсталую? Ты действительно думаешь, что я ничего не понимаю?
— Конечно.
Он посмотрел на меня и добавил:
— …и глупых вопросов не бывает.
Зачем ты мне это говоришь?
Он повернулся к пациентке:
— Хорошо. Вот, что я думаю…
И начал говорить.
* * *
Он пространно растолковал ей, что, по его мнению, следует из ее жалобы, проанализировав симптомы, сделав вывод из деталей, которые, вероятно, не имели никакого значения, но которыми она нас засыпала и отсортировать которые у него не было времени. Он объяснил ей, на анатомических картинках или с помощью нарисованной на скорую руку схемы («Простите, я плохо рисую») на оборотной стороне листка со списком консультаций на этот день, какое обследование он советует ей пройти: сдать мазок, проверить грудь и установить спираль — процедура, на которой он будет присутствовать.
Он несколько раз спросил: «Это понятно? У вас есть вопросы?» И несколько раз женщина ответила: «Все понятно, только я хотела спросить…», после чего пустилась рассказывать о том, как она боится гормонов, которые изменят ее тело: Мне не хочется ощущать себя не-так-как-обычно, со странным телом; А он большой, имплантат, А мой муж его почувствует?; или испугавшись за свою фертильность: А я смогу потом забеременеть? И каждый раз он отвечал спокойно, мягко, вежливо (но слишком, я подчеркиваю, чтобы это было искренне: он не может быть таким терпеливым, на свете не бывает таких терпеливых людей, никакой врач не может быть таким терпеливым с женщинами, тем более если он мужчина — или же
