Петрович расцвел в улыбке, превратившись в счастливого беззубого ящера.
— Кстати, — кивнул мне Гека, — подопри шваброй дверь, а то Петрович, вместе с обивочным материалом, еще чего доброго приведет участкового, а на нашей «парижской» фабрике не предусмотрена доля для таких компаньонов. Ну что, начнем вторую часть фильма «Фантомас» — таинственное превращение пенопласта в элегантные сабо.
— ХА-ХА-ХА! — гомерически рассмеялся Гека, копируя Фантомаса.
Я поддерживал застиранную куртку руками, а Гека вырезал из нее ножницами для обоев боковую обивку «парижских» сабо. После этого Гека отодвинул один из камней одесского ракушечника и достал из-под него два тюбика клея БФ-2. Петрович аж присвиснул, когда увидил у Геки в руках клей.
— Спокойно, спокойно, Петрович, не суетись. — Гека успокаивал своего «ученичка», — я же сказал, бычки в томате и «Лиманское», но вечером. Неужели ты хочешь сейчас занюхать клей, а потом еще и «Лиманское»? Ты уж выбирай или то, или это. Ты же знаешь, два праздника в один день не случаются, по крайней мере, в нашей «французской» компании, всеядный ты наш.
На лице Петровича отобразилась хмурая мина. Он был похож на обиженного ребенка, лишившегося любимой игрушки.
— Так, теперь надо сделать низ и верх, — сообщил Гека и пошел к двери.
Всего то, подумал я.
— Так, так, так, — Гека посмотрел на «Orient», — «туча» открывается через полчаса, а у нас еще Петрович не валялся.
— Петрович? — переспросил я.
— Петрович — он же конек-горбунок всеядный. Петрович валяется тогда, когда все классно. Так что — вперед на баррикады.
Гека взял резиновый половик для вытирания ног при входе, стряхнул с него пыль. Мы с ним вырезали две подошвы для нашего нового обувного бренда.
— А из чего будет верхняя часть? — спросил я у «мастера».
— А, это самое главное! Это, можно сказать, «морда» изделия, т. е. это то же самое, как экстерьер у собаки, как стоячие уши у овчарки.
— Уши? — чего-то не понял я, — мы, что еще будем ловить каких-то собак? Это что, будут унты из собачей шерсти на платформе, а не сабо?
— Да нет, — рассмеялся Гека, — ты транспарант видел на доме «Труд, мир, май!», так это тоже самое. Это как у женщины, что главное? Макияж!
При этом он с трудом вытянул из очередной «нычки»-тайника далеко не новую женскую сумочку из блестящей, чешуйчатой кожи черноморской диковинной рыбы «дермантин». Мы разорвали сумку пополам и Гека полез в покосившийся, старый шкаф, вынул оттуда швейную машинку фирмы «Zinger», на которой снизу была отчеканена дата выпуска — 1931 год. С этой минуты я понял, что Гека действительно профессионал, т. е. мастер международного класса или даже олимпийский чемпион по изготовлению импортной фирменной обуви. Я помог Геке установить старую, видавшую виды швейную машинку на краю такого же антикварного стола. Гека быстрым, привычным движением взял валявшуюся на столе пипетку, которой когда-то кому-то лечили нос, осмотрелся и поднял с пола банку из под рыбных консервов.
