— С чего бы это? — спросил я, — да спит он, наверное.
— Нет, нет, он не за нас волнуется, — поводил пальцем Гека, — он волнуется, потому что ждет «биомицина» и колбаски «Докторской», нет, стоп — «Ливерной».
— Он всегда меня ждет. А ведь я могу и не вернуться, как из боя. Надеюсь, ты меня понимаешь? — сказал Гека, похлопывая меня по плечу.
— Мы воюем за приобретение билетов Госбанка СССР, а за коммунизм пусть дураки сражаются. Когда я колесил по Северу, знаешь какую песню мы пели? «А я еду, а я еду за деньгами, за туманом едут только дураки».
По дороге Гека купил Петровичу бутылку «Столового», потому что оно дешевле и «собачьей» колбасы. Вскоре мы уже были на Молдаванке. Завернув в переулок, спустились в «царство» сырости и темноты. Петрович действительно не спал и маялся, как неприкаянный. Быстро выхватив из рук Геки бутылку вина он осушил ее за считанные секунды.
— Когда зарплату дашь? — прочавкал Петрович, заедая вино колбасой.
— Сейчас, сейчас, — Гека достал из кармана часть денег, — делить будем, как всегда, честно и по-братски. Сегодня я добрый. Вам по «злотику» (на одесском жаргоне это означало пятнадцать рублей).
— По «злотику»? — возмутился Петрович.
— Да, ты прав, — Гека пристально глянул на Петровича, — действительно не по «злотику». Лично тебе, Петрович — «червонец». Ты же «петушок» брал у меня три дня назад.
Петрович взял десять рублей, не задавая больше вопросов.
— Всего пятнадцать? — я слегка был обижен.
— Да, «Тимур Тимурович», — съязвил Гека, — для юнги это даже много. Поверь, все по «честноку». Ты пойми, мне же еще когда-нибудь надо отдать карточный долг Леве. Но и это еще не все. Петровича, как я обещал, ждет сюрприз, вечером «бычки в томате», а тебя, «Тимур Тимурович», русалка в собственном соку. Вот такое море сюрпризов вас ждет, хотя сегодня не Новый год и давайте без обид. Я делю всегда поровну и по-братски.
Вечером мы встретились с Гекой возле ресторана «Украина» на улице Ласточкина угол К. Маркса. Шумный ресторан, с живой музыкой и с завсегдатаями: одесскими «ментами», «блатной» публикой, проститутками. Мы вошли и сели за крайний столик. Подошедший официант поздоровался с Гекой. Я понял, что здесь он бывает чаще, чем моль в кармане старого пальто. Нам принесли цыплят-табака и графин, в виде химической колбы, с «паленой», как наше сабо, водкой. Пили мы много.
— Что это за водка? — кривясь, спросил Гека у официанта.
— Финская, — развел руками Лелик.
— Слушай, с каких пор бармен Болик, — как называл большого и толстого бармена Гека, — стал финном? Буряк для самогонки наш, перец грузинский, спирт медицинский, Болик хохол, а водка финская.
