— Конечно, же. Что вы, что вы. Даже не будем об этом спорить. Сто так сто.
— Ах, какой вы мужчина, — беспредельно улыбнулась брюнетка улыбкой Буратино, — меня, кстати, зовут Ася, а вас?
— А меня, Тимур. А это моя команда, — указал Гека на меня.
— А вас как зовут? — спросила меня вторая покупательница. Блондинка, явно завидующая успеху брюнетки.
— Меня? Меня? — засмущался я.
— Его? — Гека резко вмешался в разговор, — его зовут, — задумался Гека, — как меня — Тимур.
— Ух, ты! — обрадовалась блондинка, — ой, мне так неудобно называть вас просто по имени, а как вас по отчеству?
— По отчеству? — Геке беседа уже изрядно надоела, — имя и отчество у меня Тимур Тимурович и у племянника моего тоже Тимур Тимурович.
У Геки заметно сдавали нервы. Он еле-еле держал себя в руках. Так, подумал я, он сказал, что мы Тимуры Тимуровичи, как бы по Гайдару с командой или без. Надо заканчивать торги нашего «аукциона».
— Тимур Тимурович, а может быть вы тоже примерите мне эту парижскую красоту? — спросила блондинка в духе соперничества.
— Я Алла и муж у меня достаточно обеспеченный человек. Он держит две будки с газводой и торговаться я не буду, разве что на каких-то десять рублей.
Надо сказать, что в Одессе две будки с газводой, по тем временам, можно было приравнять к одному металлургическому заводу. Гека достал из своего бумажного пакета сабо и тут же примерил «туфлю» белокурой одесситке. Не желая показаться хуже брюнетки она тут же заявила, что «туфля» ей сразу подошла, хотя толком блондинка ее даже не рассмотрела.
— Ну что, девушки, где будем рассчитываться? — спросил шепотом Гека.
— Значит так, только тихо, давайте мне деньги и идите за мной. Ася, вы пойдете за племянником, он отдаст вам вашу пару. Только сразу ее в сумку. А вы, Алла, идите за мной и делайте то же самое.
— Нет, так не будет, — твердо заявила Ася.
— А как? — мы с Гекой стояли как застывшие скульптуры. В голове промелькнуло туманная картинка неудавшейся аферы с обувью.
— Я вас не понимаю, — вмешалась Алла, — может у вас, Ася, вообще нет денег? Идемте, Тимур Тимурович, я не меняю своих решений. А вторую пару может быть завтра моя подруга возьмет.
Гека громко выдохнул. Кажется, пронесло. Мысленно Гека стал упрекать себя в жадности. Он хотел сделать двойной «хук», всунуть теткам самопальную обувь, да еще каждой только по одной «туфле». Он вспомнил старую одесскую поговорку: «Жадность — фраера губит». Гека хотя и не был фраером, но был жадным. Надо было спасать «французское» предприятие. Вдруг Ася неожиданно заговорила извиняющимся тоном.
