Но собака не желала успокаиваться.
Дочь Полины Гавриловны вывесилась из окна. Мне следовало еще раньше, когда раздалось первое гулкое «гав-гав», удрать на задний двор. Но как пошевелиться, если возле тебя стоит двортерьер, смахивающий на владимирского тяжеловоза?
– Прекрати! – взвизгнула Ксения. И тут увидела меня.
Я столкнулась с ней взглядом, поняла, что надо что-то сказать, улыбнулась и пробормотала:
– Сегодня прекрасная погода, ни одного облачка на небе.
Ксения застонала с досады. Через секунду рядом с ней появилась мать. Полина Гавриловна тут же задала вопрос:
– Вы кто?
– Даша Васильева, – представилась я. – Пожалуйста, заберите собаку.
– Не бойтесь, Булька кусаться не умеет, – миролюбиво заверила меня хозяйка. – Молодой еще, года не исполнилось. Вы его погладьте.
– Чего надо? – пришла в себя Ксения. – Зачем приперлись?
– Доченька, – укорила мать, – разве так людей встречают? Буля, иди сюда.
Кобель погалопировал к распахнутой настежь входной двери избушки.
– Молочка хотите купить? – ласково осведомилась старушка. – Вы, милая, двор перепутали, мы ни коровы, ни козы не держим. Ступайте к соседям, у них…
– Доброе утро, Полина Гавриловна, – перебила я приветливую бабку. – Очень рада вас видеть.
– Какое утро, день давно. А мы разве знакомы? – удивилась старуха.
– Заочно, через Андрюшу Малинина, – улыбнулась я. – Хороший мальчик.
– Замечательный! – пылко воскликнула старушка. – Лучше всех, вылитый Иван Кузьмич Розов, муж мой покойный. Вот уж кто прекрасный человек был. Самоучка, а поумнее профессоров. Андрейка в него пошел.
– Мама, заткнись! – заорала наконец-то пришедшая в себя Ксения.
Бабка потеряла улыбку.
– Вона как ты с матерью разговаривать научилась. Совсем стыд потеряла! Ну да ладно, забежит вечером Катюша, доложу о твоих подвигах. Слава богу, не одна у меня дочь, есть кому мать пожалеть да о ней позаботиться.
– Катерина сейчас не у вас? – быстро спросила я.
– Нет, конечно, на работе. У хороших людей много лет на службе состоит, – похвасталась Полина. – Зарплату получает больше, чем наш председатель колхоза, одета, обута забесплатно, накормлена-напоена, в почете и уважении живет. Есть мне чем гордиться, достойного члена общества воспитала.
– Не слушайте ее! – с отчаянием в голосе воскликнула Ксения. – Чушь мать несет. Слышали, как она про председателя колхоза сболтнула? Нет давно коллективных хозяйств, у матери в голове время давно остановилось, события путаются.
Полина Гавриловна ахнула, а дочь хотела что-то добавить, но я ее остановила:
