Он пришел разговаривать о положении дел на украинской эстраде, о положении дел в музыке вообще, о U2, о Мике Джаггере, о литературе, которую он поглощает с чуть меньшей интенсивностью, чем я, но поглощает – что для наших рокеров удивительная штука.
Наша съемочная бригада записала беседу с ним, он был одним из гостей, и я даже не знаю, как вам передать, до какой степени я проникся уважением к Вакарчуку. Его последний альбом, который я послушал задним числом, альбом «Океана Эльзы» – конечно шедевр. С той точки зрения, что если музыка наднациональна и сделана очень хорошо, то на каком языке она пропета – это уже дело тридцать пятое. Это музыка европейского уровня, сделанная простыми украинскими парнями и инициированная их фронтменом.
Кстати, за употребление варваризмов мы во время интервью немного друг друга пошпыняли, поскольку ни он, ни я варваризмов не любим. Поэтому вместо «фронтмена» прошу использовать слово «лидер».
Конечно, все идеи, которые генерирует Вакарчук, соединяя эстетику исходной англоязычной рок-культуры с рок-культурой в ее украинском понимании, все, что он делает на этом поприще, вызывает глубочайшее уважение.
Он проехался в прошлом году по всей Украине. Я спросил его, были ли полны залы. Ответом были вскинутые домиком брови. Я так понимаю, что в отличие от туземного положения дел в наших палестинах, Вакарчук там действительно дорос до масштаба личности, объединяющей вокруг себя молодых.
Это было удивительно приятно наблюдать по хронике, которую я посмотрел, и по музыке. Музыка не стыдная. На мой вопрос в конце съемки, что для него главное в жизни, он сказал, снова вскинув брови домиком: «Конечно семья».
Вот в отношении не Гвинет Пэлтроу, а Святослава Вакарчука, я уверен, что он обязан говорить, потому что, в отличие от того, что брякнет Гвинет Пэлтроу, актриса в одном ряду с Дженнифер Энистон и Пенелопой Круз, то, что скажет Вакарчук, – нужно. Пусть и в одной отдельно взятой стране. Стране, которая хочет производить своих героев, а не снимать кальку с западных (вы знаете, про какую страну я говорю сейчас).
Памяти Сани Козлова
Я в первой – Блистательной! – книге два слова молвил об «Агате Кристи»; меня извели: «мало!», «Любишь? Докажи!»
Мое сердце достаточно просторное, присаживайтесь, будет вам про АК.
От ОК.
Я узнал-услышал их, когда, еще в Кутаиси, пытался научиться не волноваться из-за х*йни, вроде общественного мнения и погоды, грезил о деньгах, чтоб не стыдно перед родителями, чтоб я оправдал и т. д.
