– Хлад?
– Да, вождь? – раздался свистящий шепот.
– Скачи к Героям, передай Зобатому, что холм мне нужен. Пускай держат. А то, неровен час, какие-нибудь собаки от Союза вздумают прибрать его к рукам. А чтобы не попасть к ним в лапы, переправься, наверно, через реку у Осрунга.
– Удобное место для битвы, – высказался Тенвейз.
Хлад поколебался – Кальдер уловил: роль мальчика на побегушках Хладу не вполне по нраву. Он бросил на него взгляд – мельком, напомнить о сказанном недавно в закутке коридора; полить, так сказать, водицей посеянные семена.
– Ваше слово, вождь, – и Хлад выскользнул за дверь.
В свою очередь зябко поежился Золотой.
– У меня от него прямо мурашки по коже.
Доу на это лишь шире осклабился:
– А ему только того и надо. Железноголовый?
– Да, вождь?
– Поедешь с войском во главе, вниз по Йоузской дороге. Острием копья.
– В Йоузе мы будем завтра к вечеру.
– Надо живее.
Железноголовый нахмурился, а Золотой, соответственно, разулыбался. Впечатление такое, будто они сидели на весах или качелях: нельзя смахнуть одного, не взметнув при этом другого.
– Золотой, а ты отправляешься по Броттунской дороге и соединяешься с Ричи. Сомкнете с ним ряды, как только он закончит возиться со своей вербовкой. Иногда старику приходится давать шпоры.
– Слушаюсь, вождь.
– Тенвейз, готовь фуражиров, а заодно и людей к выходу. Будешь со мной в арьергарде.
– Слушаюсь.
– Все маршируйте со своими молодцами споро, но ухо чтоб держать востро. Будьте готовы дать южанам встряску, но только чтоб не наоборот. – Доу еще раз ощерил в улыбке зубы. – Если у вас клинки еще не заточены, сейчас, думаю, сделать это самое время.
– Эйе! Да! – хором грянули трое воителей-северян, состязаясь меж собой в нарочитой кровожадности.
– Н-да. Тогда и я «эйе», – присоединился и Кальдер, сопроводив возглас глумливой усмешкой.
Мечом он столь филигранно, быть может, и не владел, зато по части ухмылок на Севере с ним мало кто мог потягаться. На этот раз, впрочем, ухмылка прошла досадно незамеченной. Треснутая Нога, наклонившись, прошептал что-то Доу на ухо.
Протектор Севера откинулся на троне, заметно посмурнев.
– Ну так просите, черт вас дери!
Двери тяжело открылись; со вздохом влетел ветер, вороша клочки соломы на полу конюшни. Кальдер вгляделся в густеющий вечер, дивясь причуде изменчивого в этот час света: ему показалось, что фигура заслоняет дверной проем едва ли не до стропил. Вот она, чуть нагнувшись, сделала шаг, вот опять выпрямилась в полный рост. Получилось поистине грандиозно, тем более что при ее появлении воцарилась тишина; лишь пол гудел под поступью. А впрочем, отчего не быть грандиозным, если ты размером со скалу.
