Он помолчал минуту, размышляя над этим. Все, кого он знал, праздновали дни рождения.
— Ты что, дефективный? — спросил он.
Я расхохотался, откинув голову назад. Мне вспомнилось, что у нас дома высшей ценностью всегда считалась образованность. Первым взрослым словом, которое я узнал, было слово «словарь». Мама приучила меня к словарю после того, как я перешел во второй класс, и я себя чувствовал очень умным, поскольку родители всегда говорили, что ум должен идти впереди чувств. Эмоции под контроль, уму полную волю.
«Дефективный» было не единственным словом, подчерпнутым мною из словаря: я до сих пор помню «доверенное лицо», «отъявленный» и «полисиллабический». Для публики были еще «антидизистеблишментарианизм» и «диизобутилфеноксиполиэ-токсиэтанол»; первое мне никогда особенно не нравилось, но раскатистое переливчатое звучание второго я люблю до сих пор и употребляю это слово при каждом подходящем случае.
— Конечно, Дикки, я дефективный, но по-хорошему.
— Ты только что выбросил мои дни рождения. Ты это называешь «по-хорошему»?
— Да. И хорошее — это освобождение от условностей. Я выбросил еще и кое-что другое.
— Что же?
— Когда ты перестаешь верить в дни рождения, то представления о возрасте становятся чем-то далеким для тебя. Тебя не будет травмировать твое шестнадцатилетие, или тридцатилетие, или громоздкое Пять-Ноль, или веющее смертью Столетие. Ты измеряешь свою жизнь тем, что ты знаешь, а не подсчитываешь, сколько календарей ты уже видел. Если тебе так нужны травмы, так уж лучше получить их, исследуя фундаментальные принципы Вселенной, чем ожидая дату столь же неизбежную, как следующий июль.
— Но все другие дети будут тыкать в меня пальцем — вон пошел мальчик без дня рождения.
— Вероятно, да. Но ты решай сам. Если ты считаешь, что в этом есть какой-то здравый смысл — подсчитывать, как долго ты уже бродишь по этой планете под солнцем, — то продолжай праздновать дни рождения, заводи свои маленькие часики. Проглатывай крючки каждый год и плати свою цену, как все другие.
— Ты давишь на меня, — сказал он.
— Я бы давил на тебя, если бы заставлял тебя отказаться от дней рождения вопреки твоему желанию праздновать их. Если ты не собираешься это прекращать, так и не надо, какое тут давление.
Он посмотрел на меня искоса, чтобы убедиться, что я не насмехаюсь над ним.
— Ты действительно взрослый?
— Спроси у самого себя, — ответил я. — Ты действительно ребенок?
— Я думаю, что да, хотя я часто чувствую себя старше сверстников! А ты чувствуешь себя взрослым?
