Я посмотрела на часы: почти девять часов утра. Вспомнила про соседок, к которым хотела сходить с самого начала, и отправилась к Лихоимцевой, еще раз приведя себя в порядок перед зеркалом в прихожей.
Валентина Петровна, как я и ожидала, уже встала, хотя еще была в халате.
Она предложила мне овсянку на молоке.
Ну, что ж, овсянка так овсянка. Убедившись, что в кастрюльке на плите много каши и я, таким образом, не съем у пенсионерки последний кусок, принялась завтракать.
Еще в прошлый раз я поняла, что Лихоимцева из тех женщин, которые всю жизнь посвятили большой семье. И оставшись одна, она страдает оттого, что ей не о ком заботиться.
Предоставив Валентине Петровне возможность позаботиться обо мне, я принялась расспрашивать ее о том, что она видела и слышала вчера на площадке. Но выяснилось, что в то время, когда нас с Черновым травили газом, Лихоимцева спокойно спала в дальней спальне и ни шума не слышала, ни подозрительного запаха не почувствовала.
Вновь пришлось звонить Наталье Ивановне и Елизавете Никифоровне.
Оказалось, что они уже не только проснулись, но и собрались у Жаровой, чтобы обсудить вчерашний шум на лестнице. Дамы тут же спустились к нам, получили по тарелке овсянки и принялись рассказывать.
Елизавета Никифоровна, жалуясь на головную боль, сообщила, что около часу ночи слышала на их с Черновым этаже какие-то подозрительные звуки. Она даже приоткрыла дверь на лестницу, но, почувствовав мерзкий запах, от которого у нее закружилась голова, вернулась в гостиную, прилегла на диван и… проснулась утром с жуткой головной болью.
Наталья Ивановна, живущая на пятом этаже, ничего этого не слышала и запаха не чувствовала, но, засидевшись перед телевизором почти до часу ночи, пред тем как лечь, решила закрыть форточку – апрельские ночи все-таки еще прохладны. Когда она подошла к окну, увидела, как из подъезда кого-то вынесли на носилках и погрузили в «Скорую».
Это все дамы и обсуждали на кухне у Жаровой, когда позвонила Валентина Петровна и пригласила к себе.
Выложив все это, подружки уставились на меня, ожидая, что я разъясню им, что же случилось ночью. Но я решила, что пока не стоит рассказывать все, что знаю, сообщила только, что ни сотовый, ни городской телефоны Чернова не отвечают и дома его, по-видимому, нет.
Распрощавшись со старушками, я решила разбудить Двухметрового. Но оказалось, что я слишком плохо думаю о молодом человеке: на мой звонок Игорь откликнулся сразу, но сообщил, что находится в техникуме, а вот его друг, скорее всего, прогуливает и может быть дома. Сам он на «Скорую помощь» внимание обратил, но только когда машина приехала.
