Таня в подтверждение мотнула головой.
Пару остановок на метро дополнились еще несколькими на автобусе. После некоторых размышлений Леша взял такси. Самым большим сюрпризом для Алены оказалось то, что когда он открыл дверь в квартиру, попросил их не шуметь, потому что мама спит. Алена сникла. Мало того, что это оказалась малогабаритная двухкомнатная хрущевка у муньки в заду, еще и надо тихушничать. А в случае если парень приглашает, она была к этому не готова. Закрылись на кухне. Обстановку разбавил вынутый из шкафа коньяк. Даже молчаливый «Ди Каприо» начал петушиться и клеиться к Тане. Ей он тоже вроде показался вполне симпатичным. Особенно когда снял рубашку и надел Лешину модную майку. Парочка вскоре отвалилась, и они остались на кухне одни.
– А ты вообще прикольная! Выпить бы еще. Нету? – Он подошел к Тане, моющей посуду, и обнял ее за талию. Она вывернулась.
– Коньяк закончился. – И показала ему пустую бутылку. – А что ты делаешь в мясном? – От первой новости парень сник, но все же ответил.
– Мясо продаю. У нас с Полинкой всегда есть чего пожрать.
– А Полинка это кто?
– Да девушка моя. Только ее родители чего-то против, что я у нее живу. Каждый вечер мясо мое жрут, а все им мало. Олигарха хотят. Вообще никакого уважения к кормильцу. А что? Одному недовесил, другому – за ужин голова не болит. – И он снова потянул к ней руки. – Полинка-то знаешь как меня любит. Никого не слушает. А ты где живешь? С Москвы сама-то?
Таня снова вывернулась. Едва подступивший флер очарования испарился, и ей стало тошно.
– А давай я схожу, куплю чего-нибудь, – предложила она.
– Слушай. – Он посмотрел на нее с прищуром, явно достигнутым долгими тренировками у зеркала, на который, скорее всего, и повелась наивная Полинка. – А ты клевая! Возьми водочки. – Он полез в барсетку за кошельком. Пошарил по нему. Таня заранее знала, что он скажет, но ждала. – Только я поистратился совсем. Деньги чего-то закончились. – Он снова привстал и со слащавой улыбкой направился к ней. – А я думаю так, пусть Полинка не зазнается, на мне все девчонки виснут, говорят, что я на Ди Каприо похож.
– А кто это? – отодвинула его от себя в очередной раз Таня. – У меня есть деньги, я схожу.
– А ты непростая девчонка-то! – Пока она надевала сапоги, красавчик стоял в коридоре, оперевшись вытянутой рукой о стену, и снова многозначительно смотрел. – Вернешься, поговорим!
Таня выскочила во двор и быстро пошла по направлению к улице, но потом притормозила и села на лавочку у другого подъезда. Что делать? Возвращаться к этому возомнившему о себе убожеству совершенно не хотелось, ей там от него даже запереться некуда. А он точно начнет распускать свои ручонки, думая, что она об этом мечтает. С другой стороны, как оставить Алену одну? У нее два варианта, либо сидеть здесь до утра, либо пешком домой. Денег на такси в другой конец города у нее не наберется. Если только часть пути проехать. Она обогнула дом, вычислила квартиру. Свет на кухне горел. Да вроде этот Леша безопасный, к тому же там мама. С Аленой точно ничего не случится, но обида будет смертельная, особенно если Сережка позвонит, а Тани рядом не окажется. «Если ты к этому готова, отправляйся домой. Если нет – придется возвращаться или полночи сидеть в подъезде, – думала Таня, задрав голову вверх. – А ведь раньше я бы с радостью там осталась, и водки бы купила, и закуски, и счастлива была бы, что на меня такой симпатичный парень внимание обратил. Скажу так, – вдруг решила она, – вернулась из магазина, стучала, стучала тихонечко, никто не открывает. Маму будить побоялась и пошла домой». Высшим пилотажем было бы еще и обидеться, но Таня пока не освоила данной ступени актерского ремесла. По пустым улицам она добралась до метро. Благо, дорогой ехали не запутанной, и она глядела в окно такси. На большой трассе удалось остановить частника. Денег хватило до центра. Она вышла там, где вся компания несколько часов назад загрузились в метро. Поднялась вверх к Тверской, свернула налево. Вначале она чувствовала себя довольно бодро и удивленно думала, кому все это надо. «Тоже мне, отдохнула от трудовых будней. Столько времени зря потеряла, да еще и ночью теперь идти домой приходится. Пригласили парни! А все из-за того, что не могла отказать Алене. Ну а как же? Работают вместе, отношения портить нельзя». Таня понимала, что срабатывает давняя ее зависимость от подруги, прежнего пиетета она к Алене давно не испытывала. Собственно, с тех пор, как занялась по-серьезному собой. Ей становилось неприятно от мысли, что через какое-то время раздастся телефонный звонок и строгий голос в трубке начнет ее отчитывать. Таня шла и думала о том, что она стала совершенно другой. Старые привычки еще тянули к себе, заставляли испытывать чувство вины и разные комплексы. Но новые уже крепли и требовали свободы и независимости. «Да пусть звонит, собственно. Чего я так боюсь? Уж место продавца в каком-нибудь другом магазине я себе всегда найду. – Вот так как-то враз искренне решила Таня, и еще один старый предрассудок, не успев ухватиться за голенище сапога, свалился на асфальт. – А вообще хорошо, что так получилось. Как-то у меня и времени никогда не оставалось переосмыслить то, что произошло за эти несколько месяцев. А ведь все круто изменилось!» – Она улыбнулась, приостановилась вдохнуть воздуха уходящей ночи, и зашагала дальше, но вдруг почувствовала, что один сапог натирает ногу. – Вот, черт. – Она сняла его, и, прыгая на одной ноге, поразглядывала внутри – вроде ничего не мешает. Пожала удивленно плечами. Однако идти оказалось больно, но сидеть до утра на лавочке смысла не было, и она пошла, прихрамывая. Чтобы отвлечься, вставила в уши плеер и сформулировала для себя еще один жизнеутверждающий постулат. «Буду учить французский, даже если Макс не то что меня не пригласит, а вообще больше никогда не напишет мне ни строчки». – Она включила Эдит Пиаф и, напевая под нос «ни о чем не жалея», со стороны выглядя просто-таки раненой французской революционеркой, стойко двинулась вперед.
