– Ты видел?! – тяжело дыша спросил один. Другой закивал головой, глаза его округлились от страха. После этого они рассказывали про жуткого человека с бледным перекошенным лицом, который чуть на них не напал. Взрослые, выслушав эту историю, скептически покачивали головами: мол, знаем мы эти детские сказки, но даже они обсуждали между собой рассказы детей на предмет верю не верю и надо ли что-то предпринимать. Но поскольку незнакомец сам к общению не стремился и вроде бы вреда никому не наносил, они предпочли не выяснять, как все обстоит на самом деле – своих забот полно. А дети могут напридумывать чего угодно. Особенно такие сорванцы. Разговоры еще немного походили и угасли. К тому же намечалось юбилейное празднование дня городка, и большинство жителей активно занимались его подготовкой. Постепенно до загадочного приезжего никому не стало дела.
В сарае он нашел старую удочку и с интересом начал учиться ловить рыбу. Выбрав удобное место, заросшее высокими кустами, он часто совсем ранним утром, когда еще туман лежал в низине, сидел у берега в ожидании улова. И когда удавалось поймать рыбину, жарил ее потом в камине на тлеющих углях. В то утро он тоже отправился на рыбалку, обстоятельно устроился, закинул удочку и погрузился в ту небывалую тишину, когда, казалось, весь мир спит и никого, кроме него, нет на этой земле. Лишь чистая прозрачная вода неустанно журчала и струилась поверх обкатанных валунов и водорослей. Внезапно несколько капель упало на него с низкого неба. Их становилось все больше и больше, пока очень скоро они не превратились в плотный, барабанящий по листве ливень. Собрав наскоро вещи, он пустился бегом к тропе, и вдруг краем глаза среди плотной завесы дождя выхватил странный предмет в реке. Он приостановился и, подумав, что все равно уже промок до нитки, свернул со своего маршрута и стал осторожно приближаться. С каждым шагом все отчетливее вырисовывались очертания человека, зацепившегося за прибрежную корягу одеждой. Скорее всего, мертвого.
Татьянин день
Греция – Москва, больше года назад
– Не! Я чета не вштырила! А где благодарность?! Обещание проставиться и все такое! – кричала Светка вслед убегающей в номер и сжимающей в кулаке записку Тане.
Таня бежала по каменистой дорожке, поросшей бугенвиллиями и гибискусом, к себе в номер, и запахи цветов взрывались вокруг. «Так пахнет счастье, бесконечное счастье», – думала Таня. Сердце бешено колотилось. В голове крутились строчки из песни «Сплин»: «Мы не знали друг друга до этого лета, мы болтались по свету в земле и воде…» Счастье переполняло ее и выплескивалось наружу, стуча деревянными сабо по булыжникам и отбивая солнечную мелодию. «Господи, Господи, какой ты невероятный! Как удивительно ты придумал эту жизнь! Только вчера вечером я плакала, думала, что все, ничего больше не будет, никому я не нужна, и даже сегодня утром, и вот уже меня разрывает от радости на части. Ты управляешь нами, как хочешь!» – У Тани только что слезы не лились из глаз.
