– Будешь ездить туда, получать собранные коллегами продукты и вещи, и весь гуманитарный груз доставлять в Москву. Судя по тому, как ты один с дедом выжил, выучился и не пропал в этой жизни, я делаю вывод, что ты серьезный, способный и оборотистый. И надо дальше учиться. Ну, что это – одна школа? Смешно для тебя.
– Да мне скоро в армию идти!
– Отмажем. Об этом ты не думай. Не те сейчас времена.
После чая три хозяюшки, посовещавшись между собой, видно решили, что настало время подарков. Близняшки спели «Миллион алых роз», заставив всех смеяться до слез, а новый «родственник» подарил пасынку дорогие швейцарские часы.
После их отъезда Ваня побежал к Шандору и рассказал ему и Лелло о поступившем предложении.
– Мать всегда мать. Помирись с ней. Она много мучилась из-за тебя, – сказала Милла, раскладывая карты.
– Знаю я эти фонды, – засмеялся Лелло. – Собирают, привозят и все сдают в магазины, а навар делят между собой. Бедные, для которых это все затевается, не получают ничего.
– А ты сам-то что думаешь? – спросил Шандор.
– Не знаю. Я пришел к вам за советом.
Шандор переглянулся с Лелло:
– Думаю, ближайшие три-четыре года ты в этой «теневухе» можешь повариться. Не опасно, но смотри в оба, как бы не загреметь на нары вместо кого-то. Думаю, твой отчим не из-за гуманных чувств к тебе обратился. И не зря ждал твоего совершеннолетия. Уверен, что он о тебе давно знает. Но я не боюсь за тебя. Если ты тоже за себя не боишься, вперед, сынок.
– Не боюсь!
– Тогда… Эй, Зора, сделай-ка нам водки и закусить.
В тот вечер Ваня впервые напился.
Проснулся в незнакомой квартире с прелестным созданием под боком, видно, подарком Шандора. Тихо встал, натянул брюки и выскочил на улицу. Прибежав домой, первым делом нашел визитку маминого мужа и, решив, что звонить еще рано, привел себя в порядок. Стоя в душе, предполагал, что придется ехать в Москву, и мысленно готовился к новой жизни. Потом, дождавшись намеченного часа, позвонил. Отчим сказал, что за ним приедет машина.
Он работал в гуманитарном фонде несколько лет. Ваня понимал, что не все, что он собирает, попадает по назначению, но все-таки многое. Отчим держал ухо востро и сильно не жадничал. «Уже хорошо», – говорил себе Ваня, не особо мучаясь угрызениями совести. Он делал свою работу, знал ее тонкости и никуда не лез, получая за это неплохие деньги. Все свободное время за границей он проводил в казино, присматриваясь и изучая тонкости игры. Когда случилась «павловская реформа» с ударом по теневой экономике, он уже имел круглый счет в банке за границей. Мать с мужем и близняшками к тому времени переехали в Испанию, и фонды отчима постепенно прекратили свое существование.
