В замке Монтемасси уцелели две башни. На руинах между ними буйствовала растительность: дерево с меня ростом, напоминающее мальву, необычного вида клевер, маки и какой-то губоцветный, чей темно-пурпурный цвет привел бы в восторг дядю Яри. Мой дядя увлекался ботаникой, хотя и не считал это занятие подходящим для настоящего мужчины. В свое время я выучила названия растений и их классификацию, что удивительно, без всякой зубрежки. Любая информация может оказаться полезной и даже спасти от смертельной опасности.
В младших классах мальчишки как-то попытались скормить мне волчьи ягоды, но я знала, что они ядовиты. Жаловаться учителю я не стала, зато еще некоторое время носила с собой в носовом платке несколько ягод, планируя подмешать в брусничный мусс этим мерзавцам.
Из крепости открывался обзор во все стороны. На юге до самого моря расстилалась равнина. Внизу, в деревне, по-прежнему не было никакого движения, за исключением дворняги, несущей в зубах подозрительного вида кусок мяса. Странным казалось говорить с Давидом по-английски, но это было наиболее разумным. Раньше нашим общим языком являлся шведский, и лишь после исчезновения Давида я узнала, что он также немного владеет финским. Несмотря на все, что нас связывало, Давид хранил от меня немало секретов. Испанский язык он освоил легко, его итальянский сейчас тоже казался свободным. Возможно, для него знание языков было своеобразной страховкой в мире, где постоянно можешь оказаться застигнутым врасплох.
Мы разыгрывали знакомство. Я старалась рассказывать о себе со всей возможной правдоподобностью: живу в Хельсинки, снимаю жилье у тетушки Воутилайнен и работаю в службе безопасности аэропорта Хельсинки-Вантаа. Не замужем, нет ни детей, ни домашних питомцев. Давид во время нашей беседы придерживался придуманной легенды: он сын итальянца и финской шведки, бо́льшую часть жизни прожил в Швеции, а после получения небольшого наследства уехал в Тоскану осуществить заветную мечту своей жизни — написать роман. Даниэль Ланотте рассказывал об этом, немного смущаясь.
— Боюсь, это звучит немного банально. Можно подумать, работа над книгой будет продвигаться здесь легче, чем в Соллентуне или Смоланде. Но пейзажи здесь, конечно, вне всякого сравнения. Не хотите взглянуть, какой вид открывается из окна моей рабочей каморки? Я мог бы предложить вам также чашечку кофе. Эспрессо подойдет?
Давид ловко подвел разговор к этой традиционной реплике, позволяющей продолжить знакомство в более интимной обстановке. Все выглядело так, словно местный волокита охмуряет заезжую блондинку. Я согласилась. Квартира Давида была всего в нескольких десятках метров от замка, вниз по склону. Оттуда открывался потрясающий вид. Беспрепятственный обзор к тому же позволял Давиду контролировать идущий с юга и востока транспорт.
