Горнист старался считать и запоминать все, что видел, на всякий случай, для отчета перед Оплотом, а Леха сказал, что так подробно докладывать не нужно.
Люди смотрели на путников с удивлением: вон, мол, ничего себе — фашист идет (горниста в кителе принимали за фашиста), откуда взялся?
Дошли до большого города. Вокруг — высотные дома, множество граждан и автомобилей неизвестных марок.
Сели передохнуть на тротуаре возле какого-то ресторана. Появился охранник, прогнал.
Притащились в парк. Искали там в урнах и вокруг скамеек пустые бутылки. Леха сказал, что их можно сдать, чтобы купить еды и водки.
Когда набрали две сумки бутылок, в парке появились местные оборванцы. «Валите отсюда, — сказали они, — это наш сектор, нечего зариться на чужую стеклотару». Хотели отнять сумки, но Леха отпугнул их, пригрозив, что доложит о бесчинстве Оплоту.
Пришли к приемному пункту сдать бутылки, но опоздали: пункт уже закрылся до завтра. Леха подумал и предложил пойти стрелять деньги у ближайшего метро. С рацией, горном и брякающими сумками долго брели по проспекту к метро. В подземном переходе, у стеклянных дверей на станцию, приставали к гражданам, клянчили мелочь.
Протягивая к людям грязную ладонь, горнист постарел еще, оброс седоватой бородой. Леха тоже оброс.
Набрав немного денег, они сходили в магазин, купили черного хлеба, пакетик майонеза и водки.
Передали сообщение Оплоту о том, что видели. Оплот остался доволен.
Спать полезли в подвал девятиэтажного дома. Леха подзарядил там от сети аккумулятор рации.
Горнист сыграл отбой.
Ночью в подвале свиристели сверчки.
Утром сдали бутылки и постарели сразу лет на десять, ослабли.
Потекли дни, похожие друг на друга. К зиме горнист с Лехой удачно подобрали себе на свалке теплую одежду: пару штанов на вате, пальто и бараний тулуп.
Они всё бомжевали, но исправно выходили на связь с Оплотом, докладывали, как идут дела, пока однажды Оплот не пропал. Леха долго звал его, но без толку.
Горнист сыграл отбой, и Леха выбросил свою военную рацию.
Однажды весной они, напившись дешевого портвейна, сидели в парке под жасминовым кустом. Мимо шли малолетние гопники. Народу вокруг не было, и гопники принялись их избивать. Пинали ногами, отняли у горниста горн.
— Наверно, на помойке, козел, нашел, — сказал один гопник.
— В цветмет сдадим, — отозвался другой.
Гопники исчезли, забрав горн.
Горнист поднялся, утер нос, сплюнул выбитые зубы, помог встать Лехе, и они пошли туда, куда уходят все советские люди.
