: не изобретать велосипеда, но и не подражать некритически никому; не обезьянничать, а воспринимать все ценное из чужого опыта и учиться на чужих ошибках.
Если мы сегодня откроем справочную литературу или обратимся к ресурсам Интернета, то без труда сможем составить список представителей «философии ненасилия». В этом списке упоминаются имена Сиддхартхи Гаутамы (623–544 до н. э.), вошедшем во всемирную историю как Будда; Иисуса Христа; Льва Николаевича. Толстого (1828–1910), Мохандаса Карамчанда Ганди (1869–1948), которому народ присвоил титул «махатма», т. е. «великая душа», как бы произведя, тем самым, в святые, а также Мартина Лютера Кинга (1929–1968), баптистского проповедника из США, отстаивавшего гражданские права негров.
Эти имена входят в любой вариант списка представителей «философии ненасилия». Остальные имена встречаются в одних вариантах и не встречаются в других: Лаоцзы; Г.Д.Торо, А.Швейцер. Это происходит потому, что различные специалисты имеют разные мнения по поводу того, относить того или иного мыслителя к представителям «философии ненасилия», или не относить. Мы, в свою очередь, добавили бы к уже названным выше именам имя Артура Шопенгауэра, с чем, конечно же, будут согласны далеко не все. Однако мы постараемся обосновать такое расширение списка.
Любой эрудит, заучивший наизусть заимствованный из западной литературы перечень представителей «философии ненасилия», наверняка окажется в затруднении, если спросить его, кто представляет философию ненасилия сегодня — в России и в мире. Здесь, возможно, потребуется целый клуб таких знатоков, которые ценой запредельного напряжения всех своих интеллектуальных способностей сможет вспомнить хотя бы имена правозащитников, которые сегодня как раз и отличаются организацией ненасильственных акций во всем мире.
Итак, подведем итоги сказанному. Представление о «философии ненасилия» сегодня заимствуется в России из западной литературы. А эта западная литература уже давно страдает фактографией, доксографией и прочими болезнями пытающейся впасть в позитивизм истории философии. Говоря проще, там уже давно описывают учения мыслителей строго порознь, в деталях и частностях, но при этом, не выделяя главного и второстепенного, существенного и несущественного. Позитивисты наложили запрет на такие понятия. Они же запретили говорить о сущности учения, о системной связи его частей, а уж тем более запретили прослеживать аналогии, домысливать отсутствующие (неопубликованные) части учений, связывать то, что не связал сам автор.
