Сначала задумайтесь о том, какова была жизнь в те времена, когда искусство чтения и письма было достоянием немногих избранных. Большинство людей как-то обходились без географических карт и кулинарных книг, без травников и календарей, без блокнотов для заметок и без дорожных знаков. А значит, с нашей точки зрения, им приходилось творить настоящие чудеса памяти. Трудно даже представить себе людей, для которых выучить наизусть историю своего племени, читать по памяти Ветхий Завет или петь эпические сказания было обычным делом. Однако с повсеместным распространением грамотности всё это стало ненужным. Научившись писать, человек избавился от огромной умственной нагрузки, необходимой для того, чтобы удерживать в памяти всю важную для него информацию. Но на что же теперь стали расходоваться высвободившиеся ресурсы мозга?
Затем загляните ещё дальше в глубь веков. Вообразите, что вы живёте в те времена, когда письменность ещё только народилась и большинство людей даже не подозревают о её существовании. Представьте себе, что вы — гонец. Ваше селение постигла беда. Местный мудрец призвал вас, вручил вам какую-то глиняную табличку и велел бежать в столицу и передать эту табличку царю. По какой-то непостижимой причине вам было наказано беречь эту табличку, как зеницу ока, и доставить её в целости и сохранности во что бы то ни стало. И вот вы добрались до столицы и предстали перед царём. Царь берёт у вас табличку, молча рассматривает её, а затем принимается засыпать вас вопросами. И по этим вопросам вы с изумлением понимаете, что царю известно о несчастье, которое обрушилось на селение, стоящее за несколько дней ходу от столицы. Должно быть, в этой маленькой глиняной табличке заключено могущественное волшебство! Иначе как бы она могла сообщить царю о том, что происходит в далёких краях, и попросить его о помощи?! Так стоит ли удивляться, что в те давние времена письменность прочно ассоциировалась с магией?
А теперь попробуйте погрузиться в эпоху ещё более древнюю и представить, что вы — доисторический гоминид, вообще не владеющий речью. Допустим, на ваше стадо напали враги. Вы реагируете, как животное: бросаетесь в атаку на обидчиков, схватив разве что какое-нибудь примитивное оружие — камень или палку. При этом от возбуждения и напряжения сил вы ревёте или ворчите. Ваши противники тоже издают звуки… но какие-то странные. В их ворчании и рёве вам чудится некая согласованность — похоже, как-то связанная с тем, что дерутся они на редкость хорошо. Вот один из врагов внезапно отступает без всякой видимой причины и при этом громко лопочет; вы инстинктивно переходите в наступление и гонитесь за ним…и нежданно-негаданно вас окружает целая толпа противников! До чего же слаженно они действуют! Разумеется, вас охватывает благоговейный страх: вы столкнулись с чем-то таким, что совершенно недоступно вашему пониманию. Вы впервые услышали речь, использованную для координации усилий в бою. Так борьба между животными за выживание начала преображаться в «военное искусство».
