Но здесь, в этом небольшом городке, население словно вымерло или, что вполне возможно, было заранее, по каким-то неведомым причинам, вывезено отступающими гитлеровцами. Впрочем, эта тайна уже проходила по ведомству контрразведки и прочих служб тылового обеспечения, а не Управления разведки фронта.
Тихо и ровно гудя моторами, высоко в небе проплыли на запад тяжелые туши ТБ-3. Много, не меньше полка. Эскадрилья «яков», едва различимая в вышине, осуществляя прикрытие неуклюжих и тихоходных машин, из-за существенной разницы в скоростях, разбившись на четыре пары, выписывала вокруг бомбардировщиков затейливые хороводы. О столь печальном для Красной армии господстве в небе фашистских асов, что сложилось в начале войны, фрицы давно уже позабыли, но все еще могли показать зубы…
* * *
Перед одним из немногих в центре города почти не искалеченных домов, двухэтажным особняком, не помеченным не только временной табличкой, но даже наклеенным на массивную дверь бумажным листком, капитан одернул форму, зазвенев медалями, и вошел внутрь. Буквально в двух метрах от входа, холл перегораживал длинный и массивный стол.
Корнеев козырнул бдительно направившему на него ствол автомата часовому, после чего предъявил шагнувшему навстречу дежурному офицерскую книжку и предписание. Дождался, пока молоденький лейтенант, но с медалями «За оборону Москвы», «За отвагу», орденом Красной Звезды и двумя золотистыми нашивками, свидетельствующими о перенесенных тяжелых ранениях, скрупулезно сверит документы со своим списком, и только после этого произнес:
— Капитан Корнеев, командир отдельной разведывательно-диверсионной группы при отделении разведки штаба фронта. К полковнику Стеклову.
— Да-да, товарищ капитан… — скороговоркой подтвердил дежурный офицер, уважительно взглянул на Звезду Героя, орден «Ленина», такую же, как и у самого, медаль «За оборону Москвы» и другие награды и протянул Корнееву документы. Потом откозырял и продолжил:
— Все в порядке. Можете подняться. Второй этаж, третья дверь налево. Входите без доклада. Михаил Иванович ждет вас.
Корнеев, козырнул и быстро зашагал вверх широкими деревянными ступенями, застланными толстой ковровой дорожкой, полностью поглощающей звуки.
Точно такая же дорожка укрывала и дощатый пол на втором этаже. Похоже, прежние жильцы дома более всего ценили тишину и покой. Что для нынешних постояльцев пришлось как нельзя кстати. Ведь, несмотря на форму, знаки различия и прочую военную атрибутику, большинство из них наверняка ни разу не ходило в атаку и, скорее всего, с трудом умели обращаться с собственным табельным оружием. Здесь, в ближнем тылу, куда едва долетали, словно эхо далекой грозы, слабые отголоски боев местного значения, обозначающие линию соприкосновения с врагом, размещался мозг отделения разведки фронта, его аналитический отдел.
