На следующий день в нашу дверь постучал лакей Берков, который принес мне приглашение герцогини присоединиться к их семейному ужину. Думаю, именно тогда я поняла, что…
Кларинда замолчала. Что она поняла? Что ее жизнь никогда не станет прежней? Что она каждое мгновение будет скучать по нему?
Несмотря на успокаивавшие движения рук Соломона, Кларинда вся напряглась, стараясь унять сердечную боль, которую вызвали у нее воспоминания.
— Кажется, это был последний его галантный поступок, — хриплым голосом проговорила она. — Сейчас капитан Берк может быть рыцарем, но для того, чтобы сделать человека героем или… джентльменом, мало одного удара королевской шпагой по плечу. Да у его брата больше чести в одном мизинце, чем у капитана Берка во всем… О! — вскрикнула она, когда рука Соломона внезапно с силой шлепнула ее по правой ягодице. Шлепок словно огнем обжег Кларинду. — Что ты делаешь?
Не успела она договорить, как он шлепнул ее по левой ягодице, только чуть слабее. А потом обе его руки задвигались в быстром, но более нежном ритме, их уверенные поколачивания вновь стали убаюкивать Кларинду.
Она снова расслабилась, и к тому времени, когда он перестал похлопывать ее и опять начал массировать, а его большие пальцы глубоко и с силой вдавливались в ее шелковистую мягкую плоть, Кларинда была готова простить ему все.
Она чувствовала тепло его рук даже сквозь тонкий шелк, который словно передавал лихорадочный жар его кожи. Когда его большие пальцы пробежали по изгибам внутренней части бедер, угрожая проникнуть к лону, Кларинда почувствовала, как где-то в глубине ее существа возникает напряжение иного рода. Вот уже несколько месяцев Соломон делал ей массаж, но она ни разу не ощутила, что всего несколько дюймов шелка отделяют эти умные руки от того, что скрыто под ним. Когда от таких приятных прикосновений его больших пальцев в самой чувствительной и уязвимой части ее тела появилось восхитительное томление, Кларинда едва сдержала желание пошире раздвинуть бедра. Вместо этого она еще глубже зарылась лицом в согнутую руку, чтобы скрыть жаркий румянец, вспыхнувший на ее щеках. Неужели она теряет рассудок? Боже, этот мужчина — евнух! Может, она слишком долго находится в этом логове похоти, или появление здесь Эша заставляет ее испытывать такие нелепые ощущения?
Надеясь остановить собственное падение, Кларинда сухо фыркнула. К несчастью, из-за того, что ее лицо было опущено на руки, этот звук больше напоминал чихание.
