Третье: послать кого-то из стажеров по киевским ресторанам и собрать у них меню на двадцатое мая. Понятно?
Виктор не успевал записывать. Наконец, поставив точку, он тяжело вздохнул прямо в трубку.
— Что? Рука устала? — с ехидцей спросил Георгий. — Надо всегда записывать планы действий — помогает думать! Иначе будешь тыкаться в запертые двери и собирать ненужные отрывочные сведения. Это что — мое дело учить тебя, как планировать расследование? Ты следователь или я?
Ошарашенный Виктор молчал, прижав трубку мобильного к уху. Первый раз он слышал голос Георгия таким раздраженным. Кто он вообще такой, этот Георгий?
Почему он звонит? Почему он приказывает? Может, это действительно он — следователь, а не Виктор? А Виктор у него — что-то вроде стажера?
— Не слышу ответа, — снова прозвучал в трубке голос Георгия, уставшего ждать.
— Мне кажется, что ты — следователь, — угрюмо проговорил Виктор.
— Да? Тебе кажется? А тебе не кажется, что работать надо организованнее?
* * *
Виктор задумался. Конечно, Георгий был прав. Даже то, что Виктор узнал о Броницком к этому дню, не было ни выстроено логично, ни проанализировано. Но ведь и времени прошло мало. Следователю не дают машину, чтобы он в три дня раскрыл преступление! Да и человек, отдававший ему в кабинете майора ключи от «мазды», советовал «не спешить». И по интонации было понятно, что речь шла не о быстрой езде на иномарке.
— Все понял, — проговорил, вздохнув, Виктор.
— Вот и славно. А теперь послушай новости. Ты действительно нашел труп Броницкого. Можно сказать — остановил попытку нелегального экспорта… Можешь позвонить вдове, чтобы готовила похороны. Тело ей отдадут хоть завтра, тем более, что его коллеги скинулись на роскошный гроб с бронзовыми ручками. Надо только будет его так положить, чтобы правая рука была накрыта левой, но это не твоя забота.
— А почему?
— Потому, что кто-то отрезал у него себе на память большой палец правой руки.
— Зачем? — удивился Виктор.
— Послушай, кто из нас следователь?
— Хорошо, я… Ну а все-таки: ты кто?
— Кто я? Тебе, наверно, трудно разговаривать с абстрактным собеседником, да? — голос Георгия смягчился. — Представь себе: рост сто восемьдесят два, короткие черные волосы, возраст — сорок пять, холост, люблю виски со льдом, не курю, по утрам бегаю по пять километров. Хватит?
— Да. Я не это имел в виду.
— Я знаю.
— А еще вопрос можно?
— Спрашивай!
— Зачем мне надо было ездить в аэропорт ночью? Ведь группа захвата и так знала, что делать!
