Остановился на мгновение, осмотрелся. Вот та тропинка, по которой они поднимались к его калитке.
Ник осторожно направился вверх по тропинке. Узнав калитку, успокоился.
Зашел во двор.
Остановился перед дверью в красивый трехэтажный особняк. Внутри было тихо.
Часы показывали четверть седьмого. Было похоже, что все в доме спали, и не было никакого желания их будить. Не было желания, но была необходимость. Стоять под дверью и ждать первых утренних шумов было рисковано.
Ник негромко постучал. Никто не отреагировал. Он постучал погромче. Потом стучал еще несколько минут, негромко, но настойчиво.
Услышав скрип деревянной лестницы, перестал. Шаги замерли за дверью, и она приоткрылась. В проеме Ник увидел заспанное лицо Валентина.
— Извините, ради Бога, — заговорил Ник. — У меня к вам на три минуты разговор… Я бы позже пришел, но не могу… Валентин, присмотревшись, узнал гостя. Открыл дверь.
— Я приболел немного, — признался он Нику. — То ли простудился, то ли отравился чем-то. Черт его знает… Чай будете?
Когда они уже уселись с чаем за длинным сосновым столом, Ник достал из кулька электробритву и ручку.
— Это вам и вашей жене… У меня к вам большая просьба. Вы никому не говорили обо мне?
— Нет, — удивленно ответил Валентин.
— И не надо. Пожалуйста. Я не могу вам всего рассказать, но я попал в такие обстоятельства, что мне придется на какое-то время уехать… И я хотел оставить вам самое ценное на сохранение, потому что больше здесь никого не знаю… Он выложил на стол кулек.
— Здесь деньги, документы… Я вам напишу на всякий случай адрес жены — она сейчас у родни в Саратове. Если меня долго не будет, скажем месяца два, напишите им, скажите, что у вас мои вещи… Я сейчас адрес дам…
Переписав из записной книжки адрес, он протянул листок Валентину, потом, передумав, опустил его в кулек с вещами.
— Так лучше, — сказал он. — Так не потеряется. Вы извините, что я так нагружаю…
— Ничего-ничего, — Валентин кивнул.
Его красные глаза в это утро болезненно смотрели на мир, и Ник действительно чувствовал себя виноватым. Он вдруг подумал, что сейчас и Светлана проснется, спустится, и ему будет еще больше неудобно.
— Я пойду уже, а вы ложитесь. Извините, что разбудил…
Ник встал из-за стола и, кивнув на прощанье, вышел из дома.
Вернулся к себе спокойный, с чувством исполненного долга. Еще раз позавтракал.
Посмотрел на часы — всего лишь без десяти восемь.
Вышел снова на улицу и присел на деревянный порожек. Прислушался к звонкому пению птиц. Утро было замечательное, сказочное. Солнце, птицы, яркая зелень. Хорошо бы, чтобы все это длилось и длилось, сопровождая его жизнь.
